Не понимаю, подумал Хар. Ладно, пока оставим это. Он огляделся, подумал и пожал плечами.
— Прежде всего, осталась бы внешняя запись.
Хар кивком головы показал на многочисленные камеры, как укрепленные на стенах, так и парящие в воздухе.
— Они же там постоянно?
— Практически, да, — Матт кивнул. — Постоянное фиксирование событий необходимо нам для нормальной работы. Просто ночью здесь работают только дежурные и тогда камер немного меньше.
— Запись, — повторил Хар. — Камеры нельзя отключить.
— Увы, это не подходит, — сказал Матт. — В оставшихся записях нет ничего похожего.
— А может быть, ничего и не было? — улыбнулся Хар.
Матт мотнул головой.
— Я добрался до ядра нейросети. Дальше не смог, но дальше и не нужно. Я нашел там кое-что. Правда, осталось только оглавление. Записи были, но они начисто стерты.
— Серьезное дело, — протянул Хар, намеренно не спрашивая, кто мог проделать подобную операцию. Доступ в ядро нейросети явно был строго регламентирован, не говоря уже о внутренней защите самой нейросети. — Давайте будем думать дальше. Можно сохранить данные на каком-нибудь личном аппарате, например, на собственном комме.
— Пусто.
— На одном из тамошних процессоров.
— Ничего похожего.
— В самой нейросети, она всегда дублирует память.
Матт вздохнул.
— Все это я уже проверил и не один раз.
Вид у него был нерадостный. Хар ненадолго задумался.
— Я учился в общеобразовательном колледже, — начал он. — А вы, наверное, кончали специальный?
— Да, — думая о чем-то о своем, ответил Матт. — Ускоренного развития, с сильным физико-математическим уклоном.
— Ага, — сказал Хар. — И, наверное, с углубленным изучением истории?
— Да, — недоуменно ответил Матт. — Истории у нас было много. Правда, до сих пор не понимаю, почему. Наверное, для равновесия. А к чему вы клоните?
— К тому, что вас видимо учили писать. Руками.
— Учили, — Матт поморщился. — Даже теперь вспоминать неприятно. Очень нудное занятие, знаете ли. Мы тогда сдавали зачет в конце года. Так у меня с первого раза не приняли, пришлось потом пересдавать. Ну и что?
— А то, — ухмыльнулся Хар, — что умеющий писать руками человек может записать все, что угодно, на чем угодно. Да хоть незаметно нацарапать чем-то твердым на стеклолите.
— Хорошая мысль, — расплылся в ответной улыбке Матт. — Такое мне не пришло в голову… Спасибо. Попробую пересмотреть все, что попадется под руки. А если не найду, то опять обращусь к вам. Поможете?
— Пожалуйста, — сказал Хар. — Рад был оказаться полезным.
