Название это очень понравилось детям и привилось у нас.
5 июля 1942 года
Клава так записала в своем дневнике о первом дне работы на огородах:
«Нас разбудили в шесть часов утра. Как не хотелось вставать и бежать на зарядку! Ногам холодно, трава мокрая от росы! Над полями стелется туман, но солнце уже греет хорошо. Бежим мыться в пруду. Много шума, смеха и крика. Аня безжалостно моет холодной водой своего маленького братишку Валерика, а тот упирается и визжит».
После завтрака пришел к нам директор хозяйства и повел на участок. Будем полоть грядки. Всё заросло: не разобрать, где грядки, где межа, посевов и не видно. Работа не клеится. Некоторые сразу порезали руки травой, все быстро устали, поминутно спрашивают:
— Анна Петровна, который час? Скоро ли обедать? Через два часа работы ушли с поля те, кому врач разрешил работать только в утренние часы.
Я до самого обеда в поле. Обхожу все бригады вместе с Матвеем Афанасьевичем. Он бережно относится к детям и утешает меня:
— Ничего, втянутся. Сразу нельзя!
К обеду дети приходят очень усталые и бегут на пруд мыться. Очевидно, холодная вода освежает их, и за обедом слышатся шутки и смех. Кажется, только учителям вода мало помогла, — они очень устали.
После обеда «мертвый час». Все спят с удовольствием.
Первый день работ не помешал детям очень весело провести вечер. На большой серый валун, лежащий на поляне перед сараем, поставили патефон и принялись танцевать. Клава взяла на себя обучение Вовы танцам. Вести этого партнера в вальсе нелегко: он мало подвижен и наступает своей «даме» на ноги. Клава вся раскраснелась и крикнула шутя:
— Вы думаете, девочки, легко Вовку водить?! Группа мальчиков играет в футбол на поляне.
Вечер проходит очень весело, и, когда мы ложимся спать в сарае, Аня говорит:
— А что, девочки, нам здесь будет неплохо!
6 июля 1942 года
На другой день та же прополка, но она идет уже много лучше.
Ребята трудятся с интересом и рвением. «Специалисты» по прополке обучают горожан.
Однако не обошлось и без печальных эпизодов.
— Ксения Владимировна! Что же это ваши наделали? Вытаскали всю морковку. А ведь мы семена с трудом с «Большой земли» достали! — с укором говорит директор, встретив меня на меже.
— Что же теперь делать, Матвей Афанасьевич? — спрашиваю я, очень расстроенная.
— Да ничего — оплакивать морковь. А я уж сам буду выходить с ребятами, когда будут начинать прополку новой культуры.
Иду в бригаду, где произошло это событие. Ребята встречают меня хором голосов:
