Сегодня я весь день рассказывала о партизанах учителям и детям.
— Ведь партизанам обратно ехать надо! Как бы враги их не подкараулили, — озабоченно говорит Женя. — Ведь, наверно, фашисты за ними охотятся.
— Ну вот! С тобой партизаны будут советоваться, как им домой вернуться. Женечка, дескать, помоги! — смеется над ним кто-то из мальчиков.
Женя краснеет и сверкает глазами. Быть бы драке, если бы я не была в классе.
Такая сцена была невозможна в зимние месяцы. Мальчики были так слабы, что им было трудно сделать лишнее движение, и никому из них в голову бы не пришло отстаивать свои убеждения извечным способом мальчишек всех времен, стран и народов.
30 марта 1942 года
Я очень тревожусь за сестер Олю и Таню. В последний раз я их видела, когда мы чистили панель, у наших львов. Обе они стали очень худенькие. У Оли заострился нос и темные тени легли на лицо.
— Ничего, Ксения Владимировна, — говорит Оля, — скоро поправимся. Мы теперь поступили в военизированную охрану. Живем в общежитии. У нас тепло, чисто. Кормят нас сытно и вкусно. Говорят, скоро обмундирование выдадут.
— А работа тяжелая? — спрашиваю я.
— С непривычки, конечно, тяжело, работа физическая, — отвечает Оля. — Но мы скоро привыкнем.
— Убедите ее поберечь себя и не браться за непосильную работу, — говорит Таня. — Она норовит ухватить самое тяжелое бревно при погрузке дров.
Смотрю на Олю.
— Я не нарочно, — говорит она мягко. — Но мне как-то стыдно беречь себя; всем ведь трудно.
Я не могу долго с ними разговаривать: надо работать.
Девочки проходят мимо Антонины Васильевны. Она на минуту перестает сгребать снег лопатой, отвечает на их поклон и говорит мне:
— Как изменилась Оля! Мне кажется, она совсем слаба!
1 апреля 1942 года
Из РОНО телефонограмма: учителя получат рабочие продуктовые карточки. Это вызывает огромную радость. Каждый просит подтвердить, что это правда, а не апрельская шутка.
— Нет, нет. Это правда. Телефонограмму принимала я, — говорит молодая учительница.
Значит, в Ленинграде создан запас продуктов. Радостно за то, что героическая ледяная дорога через Ладожское озеро сделала свое дело.
Родина, партия думают о нас, ленинградцах.
8 апреля 1942 года
У нас частые воздушные тревоги, но к ним ленинградцы привыкли.
Сегодня тревога застала меня на углу Невского и Садовой.
Сразу после сигнала оглушительная пальба зениток. Всё небо в белых и серых дымках разрывов. Выше дымка плотной стайкой летят семь фашистских самолетов.
