На мгновение Мега задумался, не уйти ли ему вовсе: Мата разговаривала с ним уже не как равный с равным — она пыталась указывать ему, как поступать.
— Ты ведь знаешь, что он шпионит для Старейшин? — спросил он, приподнимая трепещущую верх-нюю губу и обнажая зубы в знак крайнего презрения.
— Нет, нет, я не шпион! — вставил Психо своим писклявым голосом. —Честное слово! Я просто вел себя так, чтобы все думали, будто я действительно все вынюхиваю, а потом докладываю Массэму. Иначе они бы до сих пор меня кусали и колотили. На самом деле я всегда был на твоей стороне, Мега. Спроси Мату — она верит мне.
— Заткнись, недоносок! — коротко и властно перебил Мега. — Ну, что скажешь? — обратился он к Мате.
— Он говорит правду, Мега. Психо на нашей стороне, иначе я никогда не привела бы его сюда.
— Я же говорил! — торжествующе пискнул Психо и отпрянул, когда Мега, лязгнув зубами, сделал быстрое движение в его сторону.
— Ну, хватит! — резко сказала Мата. — Ты должен понять, Мега, понять и принять тот факт, что самых фанатичных и преданных сторонников ты можешь найти только на дне нашего общества. Все революции так
начинались — с обиженных, презираемых, самых недовольных и уродливых. Основная масса присоединяется к. революции позднее — когда она становится предприятием относительно безопасным. Перед тобой, Мега, стоит серьезная проблема, и Психо вполне по силам ее решить. Нравится он тебе или нет — это меня не волнует. Я сама его недолюбливаю, но он нам нужен. Это реальный факт, а все прочее не стоит внимания.
Мега уставился на нее в крайнем удивлении. Мата не только читала ему нравоучения, она обсуждала Психо так, словно он был неодушевленным предметом. Возможно, Психо был не слишком приятным типом, но все же он был норкой, a Меге на роду было написано вести за собой всех норок — и хороших, и плохих.
— Хочешь, я скажу тебе правду? — продолжала тем временем Мата, с презрением поглядывая в сторону Психо. — Боюсь только, что она не очень приятная. Что бы Психо ни утверждал сейчас, он был шпионом и соглядатаем Старейшин, но сейчас он на нашей стороне, потому что с нами его шансы на достойную жизнь предпочтительнее.
Психо испуганно и виновато стрельнул глазами в сторону, а Мега с трудом подавил дрожь. Больше всего остального ему не нравились в Психо именно глаза. Они были заметно светлее, чем черные как смоль бусинки остальных норок; к тому же им недоставало живого, яркого, как у пуговиц, блеска. Глаза Психо напоминали по цвету тусклую сталь; когда же на них падал свет, они подергивались туманной дымкой, и сквозь эту муть было совершенно невозможно разглядеть, что у этого маленького ублюдка на уме.
