— Думаю, в этом нет нужды, — вздохнул он. — Будьте осторожны и внимательны и постарайтесь не выходить из санатория сегодня и завтра вечером. Ведь послезавтра утром ваш поезд?
— Да, — кивнул Корнилов. — В обед…
Он был разочарован. Думал, что сумеет оказать сочинской милиции неоценимую услугу, а его щедрый подарок не приняли, он оказался не нужен.
— Всего доброго, — попрощался Куропаткин и пожал руку Денису.
Тот уже поднялся и направился к двери, как вдруг в кабинет влетел Булыгин.
— Есть! — заорал он с порога.
— Свидетель? — обрадовался капитан.
— Нет, еще один труп. Борис Эленберг, гражданин Германии, и в том же самом месте, представляете?!
Куропаткин наблюдал за ней с восхищением. Она была настолько потрясающей, что казалась ненастоящей. Он думал, что она — картина, как те, которые она сейчас разглядывает. И что вот он закроет глаза, а когда их откроет, окажется, что все это время он просто смотрел на портрет красавицы и мечтал, что она — живая, вместе с ним бродит по картинной галерее.
Он и вправду зажмурился, а когда открыл глаза, она все так же стояла рядом, с интересом взирая на картину Ренуара «Большие купальщицы».
Она была живая, теплая, умопомрачительная, до нее можно дотронуться, если протянуть руку. Куропаткин подавил в себе это желание. Если он дотронется до нее, почувствует ее великолепное тело, шелковистую кожу, то уже не сможет отпустить ее… Эта женщина была создана для любви, для того, чтобы мужчины теряли голову при виде ее. Она вся — от макушки до маленьких мизинцев на ногах — была совершенна.
Куропаткин никогда не видел совершенных женщин. И никогда еще ни одну женщину он не хотел с такой силой. Ему нужна была эта женщина, нужна для того, чтобы понять, что чудеса бывают. Для того, чтобы наконец до него дошло, что жизнь — это не только работа и семья. Жизнь — она многообразна, и прекрасна, и удивительна, и приносит что-то новое каждый день, надо только не лениться это замечать.
— Боже, какая красота, — заметила женщина, и он вздрогнул от ее грудного голоса, который словно пронизывал его.
Еще хорошо, что в галерее почти не было народа. Отдыхающие на море редко посещают музеи, в основном все лениво валяются на пляже и потягивают пиво.
Иначе Куропаткин готов был бы драться с каждым, кто посмотрит на нее, кто подойдет… Он и так еле выдержал, пока они шли к галерее. Почти все прохожие оборачивались, чтобы посмотреть на нее, и его это бесило. Она должна принадлежать только ему, пусть хотя бы в его мечтах. А делить ее с этими похотливыми самцами он не хочет.
