— Э-э… — Ланкастер не хотел ставить под сомнение репутацию миссис Пелл, но как еще он мог объяснить несколько часов уединения на берегу с экономкой?
— Ничего странного в этом нет, — шумел Джеймссон, похлопывая своего хозяина по спине.
Но Ланкастер не мог обвинить его в несоблюдении субординации, поскольку сам напоил его до такого состояния.
— Присмотри за лошадьми, Джеймссон. Попроси Адама помочь, ему надо учиться.
— С-слушаюсь, милорд. Будет сделано.
Ланкастер округлил глаза и поспешил под крышу. Ему надо было обсохнуть, согреться и немного поесть, прежде чем ехать в деревню.
Если за последнее десятилетие ее жители не сильно изменились, то они будут рады поговорить о новом человеке, его привычках и в обмен могут ждать дружескую пинту эля.
— Миссис Пелл, — начал Ланкастер, зайдя в теплую кухню. — Могу я…
— Ее нет.
Ланкастер увидел Синтию, которая наполняла кипящей водой чайник. У печки рядом с ней появилась новая лужа.
— А где она?
Синтия кивнула в сторону длинного кухонного стола, где лежал крошечный листок бумаги.
— Пошла купить говядины. Сомневаюсь, что она вернется в такой дождь. Если я правильно догадываюсь, они с миссис Пейнтер сидят у нее дома и сплетничают о друзьях за рюмкой хереса. Но я приготовила чай. Спасибо, что она оставила кипящий чайник.
— Замечательно.
Удивительно, но как-то странно было чувствовать, что они здесь вместе одни. Мысль, абсолютно лишенная логики. Они весь день были вместе на берегу. Этим утром они тоже были одни в ее комнате.
И все же интимность этой новой ситуации давила на него с силой надвигающегося шторма.
Синтия вела себя абсолютно естественно. Она спокойно готовила чай, а мокрое платье облепило ее бедра.
— Мне надо переодеться, — объявил Ник и вышел в коридор.
Она не остановила его, и он с облегчением выдохнул, добравшись до последней ступеньки наверх. У него были благие намерения. Честные. Не важно, как сильно ему хотелось заняться любовью с Синтией Мерриторп, он не может этого сделать.
Но Синтия нанесла удар по его решительности.
«Мне хочется немного больше для нас», — так просто предложила она. Такое честное признание тронуло бы его, даже если бы в сердце уже не было трепетного желания. Ему тоже хотелось больше. Больше для себя и больше для Синтии, и больше для них обоих. Теперь он понимал, что могло произойти. Дружба вдруг переросла бы в страсть. Это была бы та счастливая любовь, которая быстро захватывает и длится вечно.
Он потянул шейный платок, который сдавливал шею, потом сбросил сюртук.
