Нуда, конечно, малышка Мэри, вспомнил Ланкастер.
— Этот Брэм когда-нибудь встречался с Синтией?
— Ну, конечно, встречался, — сердито ответил Камбертсон.
Проклятие. Если он увидит девушку, то случится беда.
— Я слышал, она напала на вас, пока вы спали.
— Гм… Что, простите?
— Ну, привидение. Я слышал, оно набросилось на вас. Это случилось в полночь?
— Э-э… Думаю, да. Должно быть, так.
Камбертсон что-то проворчал в задумчивости, потом быстро осмотрелся вокруг, остановившись на каждом уголке комнаты, и направился к двери.
— Может, вы передадите ей, что я ее простил? Мне бы не хотелось, чтобы она пришла в Оук-Холл.
— Вы ее простили? Хорошо, я передам ей это, как только в следующий раз она появится у моей кровати.
— Ну да. — Камбертсон помял в руках шляпу, прежде чем надеть ее на голову. — Вы смелее меня. До свидания.
Когда входная дверь закрылась, на пороге появилась Синтия с красным от гнева лицом.
— Он простил меня?
— Кто такой этот Брэм? — потер подбородок Ник.
Синтия прекратила нервно расхаживать по комнате и обхватила себя за плечи.
— Ты же слышал, что сказал отчим. Это человек Ричмонда.
— Что он делает для Ричмонда?
Ланкастер не мог сказать, что последние годы пристально наблюдал за Ричмондом, но он никогда ничего не слышал о его компаньоне.
— Я не знаю.
— Твой отчим предположил, что он может быть сыном Ричмонда.
— Может быть. Они очень похожи.
Хмурое лицо Синтии отвлекло внимание Ланкастера от этой загадки. Ему не понравилось, как она поежилась и потерла руками плечи.
— Почему ты так нервничаешь, когда говоришь о нем?
— Я ни о ком из них не хочу говорить!
Ник, конечно, мог это понять. Особенно когда Синтия коснулась рукой рта. Он еще раньше заметил у нее шрам на губе. Бледно-розовая зазубренная полоска пересекала губу как напоминание о свежей боли.
Ланкастер прошел через комнату и кончиками пальцев дотронулся до Синтии. Из ее глаз пропала некая отстраненность, она убрала руку от губ и отступила назад. Он шагнул за ней.
Когда Синтия прижалась к стене, он провел пальцами по ее щеке и едва коснулся шрама.
— Это он тебе сделал, да?
Синтия ничего не стала отвечать. Ее глаза были полны печали и разочарования.
— Ричмонд или его человек?
Она вздохнула, и Ланкастер почувствовал тепло ее дыхания на своей коже.
— Ричмонд, — прошептала Синтия. — Брэм никогда не прикасался ко мне.
— Но Ричмонд прикасался?
Слепая ярость обожгла его грудь, явившись абсолютным дополнением к той страсти, которую она в нем разжигала.
