— Вряд ли Ваше Высочество страдает от недостатка друзей, — сказал мистер Лоу.
— Но, увы, они страдают от того, что их не касалась рука Мидаса>[39].
— Стоит ли завидовать? Царь Мидас считал этот дар проклятием.
— Он жил в другое время. В наши дни, хотя мне это и неприятно признать, за золото можно приобрести абсолютно все.
— Я так не думаю, — сказал мистер Лоу.
— Он печален, — вмешалась герцогиня, — как жертва безответной любви.
Регент ущипнул ее за щеку:
— У тебя богатая фантазия, Жуфлотта. Но я вам мешаю. Продолжайте раздевать маркиза дальше.
— Фи! Он не в том возрасте, чтобы это было интересно делать.
Регент засмеялся и пошел с госпожой де Парабер дальше. Вскоре после этого Данжо объявил, что с него хватит, и тот, кто хочет, может сесть вместо него.
Герцогиня не стала ждать. Она приказала сопровождавшему се юноше забрать выигрыш, а мистера Лоу попросила проводить се в бальный зал.
Сопровождаемая высоким шотландцем низенькая полная герцогиня, на белом платье которой сверкали бриллианты, прошла через заполненные людьми комнаты и вступила на порог бального зала, где скрипки, флейты и гобои исполняли менуэт. Здесь, среди почтительно расступившихся гостей, стояли регент и госпожа де Парабер.
Посредине зала красным шелковым канатом, который держали четыре лакея, было огорожено место, на котором кружилось около десятка пар.
— Мы опоздали, — сказала герцогиня, — а я надеялась потанцевать с вами, барон, в знак моей признательности.
— И невзирая на ваш титул?
— Да, иногда я просто дочь моего отца.
Регент сказал, подходя к ним:
— Слишком часто, увы. Меня трудно назвать образцовым отцом. Но как случилось, что вы не дали Данжо отыграться?
— Он признал свое поражение и бежал с поля боя. Я как игрок тоже уничтожена, и клянусь, никогда не сяду за карты, если мне не будет помогать господин Ла.
Но регент их не дослушал. Госпожа де Парабер привлекла его внимание к приближающейся паре. Одетый в черное, невысокого роста мужчина с худым лицом желтоватого цвета вынужден был наклоняться, чтобы слышать сопровождаемую им женщину, которая была ростом с ребенка, имела острое лицо, носившее печать неприязни, худой подбородок и внимательные глаза. Это были принц Сельямаре, испанский посланник, и герцогиня Менская. Их вид напомнил мистеру Лоу то, о чем рассказывал ему граф Стэр. Видимо, это вызвало сходные воспоминания и у госпожи де Парабер, поскольку она зашептала на ухо регенту: — Ты видишь? — и добавила возмущенно: — Да как они вообще посмели сюда явиться?
