Наконец она заговорила, столь же корректная:
— Снимите ваш плащ и подсядьте к огню. Ночь холодная.
Он достал бумагу, потом снял свою накидку и треуголку и положил их на стул. Но он не стал садиться на диванчик изогнутой формы, на который она ему указала.
— Я пришел, чтобы вернуть свой долг, — объявил он. Она улыбнулась:
— Я не знаю за вами долга.
— Но я чувствую его за собой, тем не менее. Соблаговолите взглянуть вот на это.
Нахмурившись, она взяла бумагу. Складка на ее лбу углубилась по мере того, как она читала письмо своего мужа королю Испании. Потом она подняла на него растерянный взгляд.
— Я ничего не понимаю.
Кратко он посвятил ее в планы заговорщиков.
— Было написано несколько таких писем. Все они, кроме этого, попали в руки регенту. И их авторам повезет, если их не повесят. Это произойдет только в случае, если Его Высочество проявит необычную мягкость, что маловероятно, учитывая характер заговора. Из авторов этих писем спаслись пока только де Нель и Помпадур, которые бежали и которых сейчас ищут, а также господин де Орн, чье письмо мне удалось перехватить прежде, чем оно попало на стол регента. Остальные уже в Бастилии.
— Но… — она запнулась, не в состоянии найти нужные слова. — Ты так великодушен. Я не понимаю, зачем ты сделал это для графа Орна. Ты же ненавидишь его.
— Да, но я считал, что его любишь ты.
— И это послужило причиной?
— Этого было бы, конечно, достаточно. Но я уже сказал, что обязан тебе жизнью. И я рад, что могу вернуть долг.
— Жизнью? — глаза ее округлились. Их выражение смутило его.
— Ты же предупредила меня тогда о намерениях парламента.
— Ах, это! — она облегченно вздохнула. Казалось, она думала о чем-то другом.
— Я не преувеличиваю. Отдай это письмо своему мужу. Теперь мы квиты.
— К твоей радости, конечно.
— Естественно. Я всегда возвращал долги, — он помолчал и добавил: — Нет причины продолжать нашу встречу. Я советую тебе не говорить мужу, от кого ты получило это письмо. Позвольте покинуть вас, мадам, — закончил он, снова переходя к формальному обращению.
Он поклонился и подошел к стулу за своим плащом и шляпой, когда она позвала его:
— Минуту, Джон. Это письмо… Если выяснится, что ты перехватил его… Ты будешь скомпрометирован?
— Да. Но не бойся. Если ты не скажешь этого графу, об этом не узнают.
— Подожди. Но ведь скрывать измену тоже преступление? — она стала решительной. — Я не позволю тебе совершить его.
— Не позволишь? Ты не понимаешь, что это единственный способ спасти жизнь твоего мужа?
