– Боюсь, я слишком много пролила, – извиняющимся голосом произнесла она.
– Ничего, это же не мой ковер, – отвечал Тобермори.
Собравшиеся вновь замолчали, и тогда мисс Рескер тоном прихожанки, которая вместе со священником посещает больных, спросила, трудно ли было изучить человеческий язык. Тобермори с минуту смотрел ей прямо в глаза, а затем преспокойно отвернулся. Было очевидно, что скучные вопросы находятся вне его житейских интересов.
– Что ты думаешь о человеческом уме? – запинаясь, спросила Мейвис Пеллингтон.
– О чьем уме конкретно? – холодно переспросил Тобермори.
– Ну, например, о моем, – сказала Мейвис, слабо улыбнувшись.
– Вы ставите меня в неловкое положение, – произнес Тобермори, своим тоном и видом не выказывая, впрочем, и тени неловкости. – Когда предложили пригласить вас, сэр Уилфрид протестующе заявил, что вы самая безмозглая женщина из всех, кого он знает, и что между гостеприимством и заботой о слабоумных – большая разница. Леди Блемли отвечала, что недостаток у вас ума – именно то качество, из-за которого вас приглашают, поскольку вы – единственный человек, который, по ее мнению, достаточно глуп, чтобы купить их старую машину. Ту самую, которую они называют «Мечта Сизифа», потому что она вполне сносно едет под гору, когда ее толкают.
Возражения леди Блемли имели бы больший эффект, если бы она мимоходом не намекнула Мейвис в то утро, что эта самая машина как раз то, что ей нужно для ее девонширского дома.
Майор Барфилд грубо прервал кота с намерением переменить тему:
– А как насчет твоих похождений с серенькой кошечкой на конюшне, а?
Едва майор это произнес, как все поняли, что он совершил оплошность.
– Такие вещи обыкновенно не обсуждают в обществе, – холодно произнес Тобермори. – Я вскользь наблюдал за вашим поведением с того времени, как вы появились в этом доме, и, думаю, вам не понравится, если я переведу разговор на ваши собственные делишки.
Майор оказался не единственным человеком, кем тотчас овладел трепет.
– А не посмотреть ли тебе, готов ли твой обед? – поспешно проговорила леди Блемли, словно позабыв о том, что оставалось по меньшей мере еще два часа до того времени, когда Тобермори обедает.
– Спасибо, – сказал Тобермори, – но не сразу же после чая. Я не собираюсь умирать от несварения желудка.
– Кошки ведь живучи, – добродушно заметил сэр Уилфрид.
– Может быть, – ответил Тобермори, – но печень-то у них одна.
– Аделаида! – воскликнула миссис Корнетт. – Вы что, собираетесь позволить этому коту бродить вокруг и сплетничать о нас со слугами?
