Эсме - Гектор Хью Манро

– Все охотничьи рассказы похожи друг на друга, – сказал Кловис, – как и рассказы о скачках и…

– Мой рассказ не похож ни на один из тех, которые ты когда-либо слышал, – перебила его баронесса. – Случилось это уже давно, когда мне было года двадцать три. Я тогда не жила отдельно от мужа; все дело в том, что ни один из нас в то время не мог себе позволить содержать другого. Что бы там ни говорилось в пословицах, но жизнь в шалаше удерживает людей чаще, чем во дворце. Но охотились мы всегда с разными сворами. Впрочем, это не имеет отношения к рассказу.

– Давайте начнем со сбора. Я полагаю, сбор-то был, – сказал Кловис.

– Сбор был, – продолжала баронесса. – Собрались, как обычно, те же люди, и, конечно, явилась Констанция Броддл. Констанция – одна из тех здоровых цветущих девиц, которые так украшают осенний пейзаж и гармонируют с рождественским церковным украшением. «У меня есть предчувствие, что произойдет нечто ужасное, – сказала она мне тогда. – Я не бледна?» Она была бледна как свекла, которой только что сообщили плохие новости. «Ты выглядишь лучше, чем обычно, – ответила я, – но тебе ведь это совсем не трудно»; не успела она осмыслить сказанное, как мы уже приступили к делу: собаки нашли лису, скрывавшуюся в зарослях утесника.

– Так и знал, – сказал Кловис. – В каждом охотничьем рассказе, который мне приходилось слышать, были и лиса, и заросли утесника.

– Мы с Констанцией уселись на лошадей, – невозмутимо продолжала баронесса, – и поскакали в первых рядах, хотя гонка была приличная. Ближе к финишу мы оказались в одиночестве, ибо обскакали собак, после чего принялись бесцельно бродить, не зная, куда направиться. Все это выводило меня из себя, настроение мое с каждой минутой ухудшалось, и тут, продравшись сквозь чащу, мы с радостью услышали, как в низине, прямо под нами, надрываются от лая собаки.

«Вон они! – вскричала Констанция и тотчас прибавила, раскрыв рот от изумления: – Боже мой, кого это они выследили?»

– Разумеется, то была совсем не лиса. Зверь был в два раза выше, с короткой, безобразной головой и необычайно толстой шеей. «Да это же гиена! – воскликнула я. – Должна быть, сбежала от лорда Пэбхэма из его парка». В этот момент преследуемый зверь повернулся в сторону своих преследователей, собаки (их было лишь около дюжины) окружили его полукольцом и замерли в оцепенении. Очевидно, они оторвались от своры, будучи привлечены этим незнакомым запахом, и теперь не знали, что делать с добычей, которая находилась у них под носом.