– Понял? – усмехнулся Джин. – Отстегиваешь сто шестьдесят баксов в неделю Службе управления международным менеджментом в Гонконге, и полный порядок!
– А если кто-либо захочет к нам приехать?
Джин поднял голову от своих бумаг, взглянул на меня поверх очков и отчеканил:
– Если кто-либо из лавочников Джорджии и Флориды отважится когда-либо пересечь Атлантику, он обнаружит пустую квартиру с уведомлением на дверях: «Фирма переехала в более просторное помещение. Номер телефона прежний». Пока риелтор одного агентства показывал мне квартиры, сдающиеся в аренду, я улучил момент и приклеил к двери записочку. Еще вопросы будут?
– Джин, я тебя достал?
– Еще как! – процедил он и снова уткнулся в свои бумаги.
Какая муха его укусила, размышлял я, когда мы спустя два дня отправились на Федеральную ярмарку нумизматов в штате Миссисипи. Восемь с половиной часов со скоростью сто пять километров в час в полном молчании – это кое-что!
Мы остановились у невзрачного блочного сооружения барачного типа где-то между Таллахасси и Пенсаколой, километрах в двадцати от Мексиканского залива. Неоновая вывеска извещала о том, что перед нами «Мот…ль Др…жба».
Когда я вошел в наш номер, огромный таракан юркнул под шкаф.
Американский таракан, хочу заметить, уникальное насекомое, исключительно живучее. Длина его тела достигает порой четырех сантиметров, и он может обходиться без еды до трех месяцев, без воды – до одного месяца. До сорока восьми часов может находиться в замерзшем состоянии, обладает молниеносной реакцией и высокой чувствительностью. В Соединенных Штатах, уникальном государстве, и насекомые – единственные в своем роде. О москитах я уже упоминал. Это прямо-таки звери!
Вид стен нашего номера, сплошь в пятнах крови тех, кого здесь до нас кусали москиты, заставил меня поморщиться.
Я опустился на кровать и закурил. Молчание, конечно, золото, но не всегда!..
– Джин, в чем, собственно, дело? – начал я.
– Ты ставишь под угрозу нашу репутацию своими шашнями с какой-то шлюхой! – ощерился он.
– Она не шлюха! – взорвался я. – Как ты посмел назвать мою…
– Твою невесту? – прервал он меня. – Нареченную? Непорочную деву?
В его словах был смысл. Я лег на спину и выпустил в потолок струю дыма.
– Она мой друг. – Я вздохнул. – Мы друзья…
Джин долго и придирчиво разглядывал себя в потрескавшемся зеркале, расчесывая пряди редеющих волос и втирая в пухлые щеки дорогой крем для лица.
– Нет у тебя никаких друзей, Мартин, – произнес он после продолжительной паузы. – У тебя есть только я да еще дамская сумочка.
