— А почему они в городе лежат? — спросила Манька у Дьявола, когда они проходили мимо человека-статуи.
— Ну, — задумался Дьявол. — Жители не могли потереть лампу, и я сказал им, что придет в город человек, и, если загадает, чтобы лампа исполнила их желание — вернутся в свое время на день вперед.
— И что случилось? Почему люди-то лежат?
— Ну, — опять задумался Дьявол, — всего не упомнишь… Но сдается мне, что было там еще условие, которое осталось незамеченным.
— Филькина грамота оказалась твоя лампа?! — догадалась Манька, возмутившись до глубины. — Умеешь ты поставить человека в неподходящие для него условия! Ведь пожалели! Целый город пожалели и о себе не подумали! Вот окажись человеком — и просидишь в таком саркофаге миллион лет!
— Ну так, он же не свои загадывал желания! — отозвался Дьявол возмущенно. — Когда исполняешь чужие, надо быть очень осторожным!
— Но ты же лампу не для людей положил, для города! Что бы стало с таким человеком? — хитро прищурилась Манька, понимая, что Дьявол никогда никому ничего просто так не дает, если человек не вампир и не оборотень.
Дьявол вздохнул, слегка усмехнувшись:
— Если бы человек взял лампу и загадал свои желания, он бы получил их, но потом лампа досталась бы его врагам. А потом исполнитель желаний убирает лампу обратно в город, где она ждет своего часа.
— Вот! — назидательно с осуждением воскликнула Манька, подняв кверху палец. — Что и требовалось доказать! Слышала я про эту лампу, и про юношу — достался ему прошлогодний снег. Подарил он принцессе дворец и украшения, и перенес ее во дворец, а она забрала лампу и передала другому, который снова сделал его нищим. Там к истории всякий конец насочиняли, но дворец принцессы стоит еще, а юношу никто больше не видел… Не такая уж она безопасная!
Дьявол, хитро прищурившись, усмехнулся снова:
— Вот видишь, как иногда полезно историю изучать. А не напомни тебе Борзеевич?
И второй город превратился в ничто. И еще один человек присоединился к ним и пошел следом.
И разговаривали уже трое: два человека и Дьявол, будто старые знакомые.
Был тот человек не стар, но в годах, выглядел он старше Дьявола. Седые виски серебрили его голову. Одет был скромно, но богато. И знал Дьявола не так, как первый человек — на каждое его слово загадочно улыбался, будто понимал вредность Дьявола, тогда как первый был юношей и слушал Дьявола, совсем как Манька, которая чтила, но знала, что всяким местом он может размазать ее, как соплю, будучи Богом Нечисти больше, чем другом.
