Клодина Ле Галлек. Но я думала, это конец, вы сказали, что...
Готье-Монвель. Конец это или не конец, сказать трудно. Каждый день появляются новые лекарства. Вчера или позавчера я прочел в газете, что американцы — или немцы, или швейцарцы — вот-вот изобретут какую-то молекулу, которая совершит подлинную революцию...
В приоткрывшуюся дверь заглядывает Микаэль Фоссер.
Фоссер. Я не слишком опоздал? Если мое присутствие нежелательно, могу уйти...
Шариу. Микаэль, вам надо исправляться. Иначе в один прекрасный день мы обойдемся без вас.
Фоссер. Я уже шесть лет в жюри Констановской премии, и каждый год вы прекрасно обходились без меня. Я тут вроде статиста. Ни один из романов, которые я вам рекомендовал, не привлек вашего благосклонного внимания. Если я поддерживаю чью-то кандидатуру, это верный признак, что она не пройдет.
Готье-Монвель. Напротив, друг мой, у вас редкое чутье! Все эти шесть лет вы неизменно отдавали свой голос — правда, в последнем туре, но ведь последний тур самый важный! — за автора, который в итоге оказывался победителем. Вы — главный винтик в механизме большинства.
Фоссер (пожав плечами). А за кого, вернее, за что в этом году высказывается большинство?
Готье-Монвель. Как будто вы не знаете! Как будто из соревнования не выбыли все книги, кроме одной — романа Франсуа Рекуврера "Трудные роды"!
Шариу. Это вы поторопились!
Клодина Ле Галлек. Это вы явно поторопились!
Фоссер (разглядывая их по очереди). Похоже, большинства у нас нет!
Готье-Монвель. Есть-есть! Оно вот-вот сформируется! Дело в том, что другие книги, прошедшие предварительный отбор, - "Праздник у Капулетти" и "Что с лица, то и с изнанки" — это просто жвачка. Если вы не против, проведем голосование. Как обычно, один-два тура для разогрева.
Клодина Ле Галлек. "Праздник у Капулетти" — это все что угодно, только не жвачка!
Готье-Монвель. Микаэль, сделайте одолжение, сядьте.
Фоссер. Думаю, вы знаете, что Морзек не придет. Он должен был вас предупредить. (Передает Шариу конверт, который тот открывает.)
Шариу. Спасибо. Итак, мы собрали бюллетени всех отсутствующих. (Считает.) ...Три, четыре, пять, с бюллетенем Морзека получается шесть. Прекрасно. (Пауза. Указывает пальцем на каждого из членов жюри.) Не забудьте подписать бюллетени. Неподписанные бюллетени будут считаться недействительными. В жюри Констановской премии каждый должен отвечать за свой выбор. У нас полная открытость...
Фоссер. Кажется, ручку забыл...
