Громила в темных очках повел меня к угловой кабинке, где веселящуюся компанию возглавлял элегантно одетый мужчина, и здесь не расстающийся с трубкой радиотелефона. Перед ним рядом с бутылкой шампанского, хрустальным бокалом, вазочкой с черной икрой лежал… мой бумажник! По обе стороны стола сидели потрясные девахи — явно манекенщицы из фешенебельного дома моделей.
С первого же взгляда можно было догадаться, что преуспевающий, могущественный, уважаемый мужчина с телефонной трубкой — не иначе как пахан уголовников, но в этом загорелом воре в законе для местной шпаны я вмиг опознал Аркадия Баркина.
Закончив разговаривать, он посмотрел на меня задумчиво:
— Вроде сам Коля Катков к нам пожаловал.
— Аркадий, ты ли это?!
Что-то сжало мне шею сзади, и я едва мог выдавить словечко.
— Слыхал, ты ищешь меня?
— Ищу, да все не там. — Я кивнул, косясь глазом на окружающую ослепительную роскошь.
— В конце концов все находят пути-дороги сюда.
— Думаю, одни находят пути полегче, чем другие.
Он лишь снисходительно улыбнулся.
— Слыхивал я также, что есть между нами какие-то неуплаченные должки?
— Да нет, это все выдумки, — оправдывался я, показывая на малого в очках «Рей-Бан».
Я опасался теперь Баркина, боялся, что его обидят пустячные мои расспросы, как найти черный рынок медалей, но времени придумывать какие-то другие, более весомые причины уже не было.
— Видишь ли, Аркадий, по правде говоря, я надеялся, что ты сможешь…
— И не пытайся увернуться от уплаты, — перебил он, свирепо глянув на меня. — Ненавижу тех, кто тянет резину и не платит. Они гниют и воняют, перебегают дорогу нормальному бизнесу, ломают дружеские связи. Пришло время, Катков. Время платить. — Он откинулся на спинку стула, окинул меня внимательным взором и сказал с каким-то удивлением. — Но сдается мне, долгов за тобой не числится. А мои долги ты помнишь?
Сердце у меня сначала с облегчением затрепетало, но затем пульс участился от мысли: неужели он не понял, что ошибается?
— Я-то? — Из моего рта вырвался жалобный лепет.
— Ты, ты. Я же помню, это я у тебя в должниках, — ответил Аркадий, широким жестом указывая на залы клуба: — Видишь их? Ради этого я работал как лошадь. Горб ломал, но были и удачи. Однако попасть на самый верх, не имея ничего и никого в поддержку, никак нельзя Что касается меня, то без тебя, Катков, мне бы не видать ничего этого.
Дальше он ничего не стал пояснять, оставив меня теряться в догадках, а полез в карман и, достав портмоне, вынул из него какую-то бумажку. Это оказалась сколотая скрепкой пожелтевшая газетная вырезка. Он осторожно развернул ее, стараясь не порвать на сгибах, и положил на стол передо мной.
