— Но также и неплохая версия, — добавила Вера. — А еще что-нибудь есть?
— Нет, только награды и документы, — ответил я, стараясь выглядеть пришибленным, чтобы разжалобить ее.
— Перестань, Николай, я тебя еще раз предупреждаю: затея невыполнима.
— Ты меня убиваешь, — заныл я, схватившись за грудь. — А что бы ты мог сделать, а, Юра?
— Я?
— Да, ты. Шевченко ведь должен вернуть документы в МВД. Смог бы ты как-то наложить на них свою лапу?
— Нет, это невозможно.
— Помню, раньше трудностей с подобными просьбами вроде не возникало.
— А потому что раньше я мог подкупать нужных людей номерами «Плейбоя» или «Доктором Живаго». А сейчас их свободно продают на том же Арбате.
При этих словах брови Юрия поползли вверх: действительно, такая литература продается не где-нибудь, а в пяти-семи минутах ходьбы от Кремля, да еще на оживленной магистрали, которую закрыли для транспорта и превратили в пешеходную торговую улицу. По обе ее стороны, начиная от Арбатской площади и до здания Министерства иностранных дел, открыты магазинчики, кафе и закусочные, там полно художников, музыкантов, карманных воришек и неугомонной молодежи.
— Нет, не могу. Даже не проси, — отрезал Юрий.
— Может, я чего-то недопонимаю, но раньше, когда в министерстве ты был чужаком, ты все мог, а теперь, когда ты уже свой человек, не можешь?
— Николай, — заныл он, полагая, что так я его лучше пойму, — несмотря на всякие перестройки, МВД остается прежним учреждением, как и раньше, доступ к документам сильно ограничен. К тому же, хотя я и должен молчать об этом, мое дело — научная работа, а не практические дела, связанные с торговлей. К приватизации никакого касательства не имею.
— У тебя нет там даже друзей, к которым можно обратиться за помощью?
Юрий подцепил ложечкой остаток мороженого, вроде бы размяк и смилостивился:
— Ну ладно. Посмотрю, что можно сделать, но не радуйся. Честно говоря, старые зубры цепляются за свои места изо всех сил и вряд ли пойдут на сделку. На твоем месте я бы махнул на все рукой.
— Нет, ему нужно забыть только о документах и сосредоточиться на орденах и медалях, — снова заговорила Вера.
— На наградах? Почему ты так считаешь?
— Найдя их, в конце концов выйдешь и на убийцу, который окажется или обыкновенным вором, или кем-то посложней.
— Понятно. Тогда подтвердится та или иная версия.
— Если он наемный убийца, взявшийся за мокрую работенку, при определенных условиях он может выдать тех, кто его покупал.
— Очень может быть. Но я журналист, Вера, а не следователь из милиции. Понимаешь разницу?
