— Но ты же должен был известить меня.
— Не думал я, что тебе захочется видеть свою подпись под некрологом.
— Почему же? Все зависит от того, на кого некролог.
— Это что, угроза?
— Думай как хочешь.
Он упер руки в бока, покачал головой и глянул на меня как-то испуганно.
— Ты даже не чувствуешь, когда тебе хотят сделать добро.
— Зато я чувствую, когда мне дают под зад коленом.
— Мне жаль, что ты так все понимаешь.
— А тебе надо бы это знать.
Кипя от негодования, после Сергея я нацелился обложить берлогу, где залег медведь по имени Шевченко. От редакции «Правды» до Главного управления милиции по прямой примерно километра полтора, но поездка на городском транспорте увеличивает это расстояние втрое. Ледяной наст, сковавший за ночь мостовые, превратился в мокрую снежную кашу. Такси как не бывало. Запахнув потуже теплую куртку, я затопал пешочком к центру города, у гостиницы «Минск» свернул налево и дворами прошел к узенькому Успенскому переулку, выходящему прямо на Петровку. И вот я у здания № 38. Весь путь занял полчаса.
Не знаю почему, то ли Шевченко оформил на меня пропуск, то ли краснощекому дежурному милиционеру не терпелось забраться обратно в свою теплую будку, но я миновал проходную без задержки. В вестибюле дежурный сержант объяснил, что Шевченко еще не приходил, и предложил подождать его в месте для посетителей.
Стряхнув снег с куртки, я закурил сигарету и принялся расхаживать взад-вперед. Вращающиеся двери пропускали непрерывный поток продрогших сотрудников. Я выкурил уже пяток сигарет, когда наконец-то появился Шевченко. Он мельком глянул на меня и направился прямо к лифтам.
— Товарищ Шевченко! — крикнул я, скачками догоняя его.
— Катков? Ну чего вам?
— А я думал, у нас была договоренность, — напомнил я умышленно громко, чтобы все слышали.
Он остановился и недовольно оглянулся вокруг.
— Ну как? Все в силе? — тихонько и с нетерпением спросил я.
— Была — это слово имеет преходящее значение и действует в определенной обстановке, — проговорил он сквозь зубы, подводя меня к укромному уголку в вестибюле. — Я ведь тоже кое-что поставил в этой игре, помните?
— А потом кто-то посулил вам лучшие условия.
— Не так. Меня тоже послали куда подальше, как и вас, Катков. Такого нагоняя от своего шефа я еще никогда не получал.
Он швырнул портфель на стол и пошел в гардероб снимать пальто.
— Кто же вам посулил больше моего?
— А никто. Тут был один репортер из «Правды», когда дочь Воронцова приезжала на опознание отца. Вот он…
