Был в моей практике пациент, который убивал молодых и красивых женщин во имя своего кумира — известной эстрадной певицы, которая давно уже перешагнула через бальзаковский возраст. Стоило певице исполнить новый шлягер, как воздыхатель выбирал очередную жертву. Убийства всегда строились по мотивам песни. Если звезда пела о том, что ее каблук пронзит горло, то длинная стальная «шпилька» тут же обрывала чью-то жизнь. Если обещала «вспороть кому-то душу», то после находили обезображенное тело. Преступления прекратились только, когда звезда трагически погибла. Хотя где гарантия, что маньяк не выберет себе новый объект для подражания и все не начнется сначала?!
И все же самая распространенная версия — помешательство. Помешательство, безумие, сумасшествие — суть одно и то же. Но как обнаружить грань, отделяющую нормального человека от маньяка?! Казалось бы, все просто — достаточно классифицировать маньяков и разделить на типы: сластолюбец, властолюбец, миссионер или визионер.[1] В соответствие с выбранным типом намного легче установить мотив: психический, сексуальный, корыстный. Но вот беда — типологий маньяков несколько. Еще один вариант: психически ненормальные, с психосексуальным расстройством, пережившие психологическую травму и просто парадоксально жестокие люди. Однако нередко маньяк по способу совершенного убийства, по поведению соответствует сразу нескольким типам, следовательно, «сортировка» получается ошибочной. Что делать с нашим маньяком, я совершенно не представлял. Временами вообще казалось, что все эти преступления не связаны между собой, и у каждого свой организатор, он же исполнитель. Однако говорить вслух о своих догадках я пока что не собирался, да и кто меня будет слушать?
Я вдруг обнаружил себя на кровати со спущенными штанами. Даша даром времени не теряла и теперь быстро и как-то технично пристраивалась рядом. «А, может, переспать?» — мелькнула шальная мысль. Девушка совсем не против и даже определенными частями тела «за». В конце концов, обет целомудрия я никому не давал. Приняв молчание за знак согласия, Даша принялась за дело. Язык юрко и уверенно исследовал деликатные места: время от времени Даша приподнимала голову, чтобы убедиться, что все идет, как надо. Я лениво гладил ее по голове: продолжай. Все хорошо, правильно, даже приятно, но… очень скучно. Может, она перестаралась? Минут через десять интенсивных упражнений челюсти Даши свело.
— Тебе не нравится?
