— С чего ты взяла, что мы не там ищем?!
— Ну, вы ищете того, кому убийство выгодно, так?
— По-моему, разумный подход. Так всегда делают, когда ведут расследование.
— Но убийств ведь несколько, — не согласилась Даша. — Способы разные, мотивы тоже разные. Взять две убитые пары. Они никак не могли претендовать на главный приз. Тогда зачем их убивать?! Все и так знают, что приз получат Боб и Злата. Они единственные, кто продержались дольше всех. Или Полина… Гоша теперь Германа окучивает, хотя он здесь совершенно ни при чем.
— Кто такой Герман? — я осторожно убрал холодную ладошку со своего лица и сел на кровати. — И почему к нему должны привязаться?
— Он Полинку очень любил, несмотря на то, что она ведущая. Даже предложение ей делал. Но она с каким-то магнатом встречалась, и Герману пришлось уйти. Несколько дней назад он хотел вернуться на проект, и они с Полиной по громкой связи поссорились, это все слышали. Но убивать ее…
— Ревность — непредсказуемая штука…
Обычно люди живо реагируют на подобные банальности и пускаются в откровения, однако Даша оказалась умнее, чем я себе представлял. Уловка не сработала:
— Ревность была у Стаси, про это все знали. Только она иногда притворялась: накричит на Олега, а потом сидит в углу и смеется. Ей нравилось, когда люди воспринимали ее серьезно.
— Если ты такая умная, тогда скажи, в чем наша ошибка? Что мы делаем не так?
Она снова прикоснулась ко мне:
— Вы думаете, что во всем должна быть логика. Полная ерунда! Вы ищите мотив, но здесь нет мотива и логики, а есть чувства. И еще немного страха. Только они здесь, — она коснулась собственной груди.
— Стоп! Чувства — это тоже мотив. Я убиваю потому, что ненавижу. Или потому, что завидую. Или потому, что боюсь.
— Уже теплее… Только при чем тут мотив? Иногда мы совершаем поступки просто так, не задумываясь о последствиях. Нами просто двигает жажда или голод, у кого что. Сопротивляться совершенно бесполезно. Оно сильнее тебя.
Отчасти она была права. Легче думать, что убийца один, и у него есть веские причины, чтобы методично изводить одного участника за другим. Найди мотив — и ты найдешь преступника. Но все меняется, если вместо расчетливого и хладнокровного убийцы получаем маньяка. Но маньяка, как сказал один из моих коллег, без диагноза не существует. Другой вопрос, что именно побуждает убивать? Пресловутая «жажда крови»? Или так называемое «смещение нравственной парадигмы», когда, совершая убийства, преступник уверен, что убивает во благо своего кумира.
