Неведомые земли и народы Севера[Без иллюстраций] | страница 16

Скифы известили путешественника, что если следовать на север от Меотийского озера (Азовского моря), то на пятнадцатом дне пути начинаются земельные владения, принадлежащие савроматам. Выше их обитают будины, земли которых покрыты густым лесом разных пород. Дальше за будинами сначала простирается пустыня на семь дней пути, а потом далее на восток живут тиссагеты, по выражению Геродота, очень многочисленное и своеобразное племя, живущее охотой. В тех же краях по соседству с ними обитают люди по имени иирки. Они также заняты промыслом зверя.

У подножия каких-то высоких гор, рассказывает далее грек, обитают люди, лысые от рождения, как мужчины, так и женщины, плосконосые и с широкими подбородками, одевающиеся по-скифски и питающиеся древесными плодами. Их называли аргиппеями. Области к востоку от этих лысых людей заселены исседонами, что достоверно известно, подчеркнул путешественник.

Выше исседонов, об этом подтверждает и Аристей, живут одноглазые люди — аримаспы и стерегущие золото грифы. Скифы передали эти сведения Геродоту со слов исседонов, а также объяснили название аримаспов: «арима» у скифов значило единицу, а «спу» — глаз. Получилось — одноглазый человек. Но, вероятно, он ошибался.

Об упомянутых Аристеем самых северных народах — гиперборейцах, по словам Геродота, ничего не известно ни скифам, ни другим народам, обитавшим в этой части света, за исключением исседонов, которым тоже нельзя верить, прибавляет он. Он приводит только слухи о том, еще далее живут счастливые гипербореи, живущие за Бореем, то есть за пределами северного ветра — на Крайнем Севере.

Во всех названных странах зима столь сурова, что восемь месяцев там стоит невыносимая стужа. Он пишет, «в области, лежащей еще дальше к северу от земли скифов, как передают, нельзя ничего видеть, и туда невозможно проникнуть из-за летающих перьев»^>35, которые мешают зрению. Геродот так пытался объяснить причину этого явления:

В заключение Геродот об областях, расположенных севернее Скифии, пишет с трудно сдерживаемой досадой: «никто ничего определенного не знает… не видел ни одного человека, который бы мог ему сказать, что эти земли знает, как очевидец