В тот день Мишино отделение занималось уборкой помещения, «увлеченно» гоняло швабрами грязную воду по полу казармы.
— Макс, ты опупел, что ли? — не переставал возмущаться Миша Тихонов действиями бесшабашного Максима Шестопала. — Столько воды бухнул! Здесь тебе не палуба!
— Не боись, все нормалёк!
На «тумбочке» тянул лямку с лицом великомученика, идущего на Голгофу, дневальный Лешка Квасов. Он опять схлопотал пару нарядов вне очереди: ротный, старший лейтенант Саранцев застукал его, когда он увлеченно «модернизировал» погоны, вставляя в них картонки, чтобы они торчали торчком. Во время проведения воспитательной беседы попутно выяснилось, что у Лехи лихо выгнута бляха поясного ремня, а на ремне, на обратной стороне которого вырезано матерное слово, болтаются два тренчика, а вместо подворотничка подшит белый кембрик.
Ловко орудуя швабрами, солдаты от скуки болтали о всякой чепухе. Больше всех изгалялся, конечно, Макс, выуживая из-под «корки» на божий свет все новые и новые смешные анекдоты.
— Я когда из армии вернусь, попытаюсь сделать блестящую карьеру, — заявил Димка Коротков. — На «мерсе» хочу рассекать.
— Да, там карьер большой, уголька на всю жизнь хватит, — под всеобщий смех Макс подколол незадачливого «карьериста».
— Тихонов! — заорал на всю казарму влетевший запыхавшийся Ромка Анисимов. — С тебя причитается! Беги во все лопатки на КПП, там тебя девушка дожидается!
— Какая девушка? — удивился пораженный Михаил. — Шутишь? Белены объелся?
— Какая, какая? Твоя, балда! Ликой звать! Красивая девушка!
— Ни фигасе! — вырвалось у Шестопала. — Надо же, все-таки прикатила! В такую даль! К этому недотепе!
— Ну, ты, че стоишь как истукан? Дуй, тебе сказали! — Коротков толкнул Мишу в спину.
Миша, ошалев от радостного известия, зашлепал шлепанцами по лужам, разлитым по полу в каптерку, где за столом, свесив лобастую бритую голову на грудь, дремал дежурный по роте, сержант Андреев.
— Что за деваха? — полюбопытствовал у Анисимова обнаженный по пояс Романцов, отставив швабру в сторону и смахивая со лба выступивший от усердия пот.
— Вот такая краля, братва! Чтоб я помер! — Ромка мечтательно закатил голубые глаза под лоб. — Везет же некоторым! Эх!
Получив от сержанта после короткого с пристрастием допроса «благословение», Миша быстро переобулся, выскочил из здания казармы и помчался к КПП, громыхая тяжелыми «берцами» по асфальту.
КПП представляло собой металлические распашные ворота, покрашенные серебрянкой и небольшой кирпичный домик, состоящий из двух помещений, собственно из проходной, где располагались дежурные с сержантом и комнаты свиданий.
