– Я хотела бы поговорить с доктором О'Коннелом.
– Могу я узнать, кто его спрашивает?
– Это миссис Кэртис. Я… мы… его друзья.
Он взял трубку спустя несколько секунд, что удивило ее.
– Сэм? – Его голос с сильным ирландским акцентом звучал очень сердечно.
– Бэмфорд. Извините, что я звоню вам на работу. Я хотела узнать, не могла бы я повидаться с вами… как с профессионалом.
– Тот вечер на прошлой неделе был замечательным.
– Спасибо.
– Вы что же, хотели бы поболтать о чем-то?
– Да, пожалуйста. Я… это касается того, что мы обсуждали за обедом.
– А что именно?
Она посмотрела на Клэр, а потом на свой письменный стол.
– Сны. У меня был еще один. Я…
– Вы не хотели бы заехать ко мне сегодня вечером?
Клэр перестала читать и прислушивалась, не поднимая взгляда.
– А вас можно увидеть… частным образом?
Сэм чувствовала, что начинает волноваться.
– Ну разумеется, приезжайте сюда, увидимся с вами здесь. Это очень срочно?
– Да уж… Чертовски срочно. Нет-нет, я…
– Если срочно, тогда я попытаюсь выкроить несколько минут сегодня. А если не выйдет, то в четверг утром, в двенадцать часов. У меня будет немного больше времени.
– Четверг – это отлично. Спасибо вам, Бэмфорд, – сказала она. – Я очень тронута.
Когда она вышла из кабинета и закрыла за собой дверь, Клэр повернулась кругом в своем кресле и улыбнулась.
Сэм медленно спускалась по лестнице, погрузившись в свои мысли. Внутренний дворик оказался уже битком набит молодыми, приглушенно воркующими девушками, окутанными легким туманом дыма и духов. Взволнованно тявкала маленькая собачонка, надрывался коммутатор, но Люси, прижимая к уху телефонную трубку, была погружена в интимный разговор и не обращала на него внимания. Парадная дверь открылась, и вошел мужчина, быстро и решительно он проталкивался через толпу девушек, глядя именно на Сэм, направляясь прямо к ней широкими шагами, – здоровенный мужик, одетый в черное, лицо закрыто капюшоном, глаза едва видны в его узких прорезях.
Она почувствовала, как подкашиваются ноги, холодная острая боль сводит желудок и страшно начинает кружиться голова. Она покачнулась и с треском врезалась в восковую фигуру Кена, увидев, как комкается его газета, и машинально подумала: «Черт подери, он разозлится». Стараясь не упасть, она судорожно вцепилась в ледяную ладонь манекена, с ужасом ощущая, как та поддается, а потом и вся рука целиком отрывается от плеча. Сэм качнулась вперед, сжимая эту восковую ладонь, словно ладошку ребенка, которого она переводила через дорогу. Продолжая прижимать к себе оторванную руку, она, отшатнувшись от стены и дверцы белого «кадиллака», спотыкаясь и ковыляя, пробиралась сквозь толпу собравшихся девушек. Девушки с перепуганными лицами пронзительно визжали, шарахались от нее прочь с разинутыми ртами… нарядные, хорошенькие, очаровательные девушки, с ужасом таращась на эту руку. Сэм пыталась остановиться, отступить назад, повернуться и убежать от этого мужчины в черном капюшоне, но ее ноги вдруг заплелись друг о дружку, и она, слегка подвывая, шлепнулась вперед.
