– Знахарка?
– Ой, как её только не называли, даже ведьмой! Хотя, – Вилия задумчиво посмотрела в окно, – умения у неё были. Я сама один раз видела, как она больного заговорила. Потом она меня долго упрашивала никому не рассказывать. Да, Саша, своими глазами видела; рассказал бы кто – не поверила! Рана была тяжелая, артериальное кровотечение, и место неудобное, жгут наложить трудно, а человек ещё и пьяный был, как он до больницы дошёл – ума не приложу. Потом, словно помутилось у него, вырываться начал, бежать куда-то хотел. А в приёмном покое, кроме нас двоих, никого. Так она подошла, руку на голову положила, прошептала что-то, он и успокоился, словно в транс впал... Хотя знаете, Саша, мне кто-то говорил, что у неё внучка есть, тоже травами лечит. Может, позвонить, узнать у коллег, тех, кто ещё меня не забыл? – она грустно улыбнулась.
– Да нет, – покачал головой я, – не надо. Мне уже гораздо лучше...
А вы что хотели? Чтобы мне травницу на дом прислали? Угу, только потомственной ведьмы, получившей свой дар по наследству от бабки, мне для полного счастья не хватало. Не хочу. Не надо...
Поймёте ли вы меня – не знаю. Я не боюсь. Только чем больше я углублялся в дебри своего ремесла, тем больше вопросов возникало. Нечисть, нежить, вампиры и оборотни. С ними все понятно – они приносят горе людям и достойны смерти. А ведьмы? Как поступить с женщиной, которая лечит травами, помогая даже тем людям, на которых и врачи-то давно махнули рукой. А ведь такие есть... Мы с Вилей ещё долго сидели на кухне и разговаривали. Она, немного захмелев от выпитого натощак коньяку, рассказала ещё про одну женщину, которая приходила в онкологическую больницу. Приносила травы, которые облегчали страдания даже тем, кому не помогал морфий. Врачи смотрели на это сквозь пальцы, понимая, что этим больным уже не помочь. Как с такими поступать, узнай я, что они Ведьмы? Убивать? За что? За то, что лечат? В древние времена врачей тоже иногда казнили, чтобы Божьему промыслу не мешали. Я не инквизиция!!!
Чёрт побери, вопросов больше, чем ответов, а Авгур словно сквозь землю провалился! И поговорить больше не с кем, хоть в центр психологической помощи звони. Представляю я себе этот разговор... Хотя нет, постойте, есть на примете две кандидатуры. Первая – это отец Казимерас; когда я с ним общался, у меня возникло чувство, что этот святой отец не так-то прост и многое не договаривает. Почему бы не вывести на откровенный разговор, пусть и не прямым текстом? Могу же я, как любитель истории, поговорить про ведуний и знахарок? Ну да, любитель истории, мать твою так – с сорок пятым за поясом. Вторая – это цыганский Баро. Только боюсь, ничего не получится – пробиться к нему сложнее, чем быть приглашённым на семейный ужин к премьер-министру. Баро, баро, баро – я смотрел в окно и барабанил пальцами по столешнице, пока не почувствовал легкое прикосновение. Ну да, Тишка забрался на стол и пытается ухватить меня за руку. Иди сюда, серый!
