– День добрый, – я вылез из машины и подошёл к воротам.
– Добрый, – приветливо отозвался кузнец, вытирая руки ветошью, – неужели весь мой товар распродали?
– Нет, ещё не успели, но продаём понемногу, торгуем. Клинки-то хорошие, просто рассчитаны они на серьёзного любителя. Народ всё больше на громкое имя клюёт, а если нож ещё и выглядит угрожающе, и прототип в каком-нибудь фильме засветился – то всё, только успевай товар завозить. Их «вьюноши со взором горящим» расхватают, как мороженое в жаркую погоду.
– Это да, есть такое дело, – кузнец, соглашаясь, кивнул. – А ко мне по какой надобности?
– Да вот, есть один заказ, – сказал я, – если найдётся пара минут, набросаю, может, разберётесь в моих каракулях.
– Посмотрим, – подходя к забору, ответил мастер, – да вы заходите, чего в дверях-то застыли?
Кузница у мастера аккуратная, добротная, и место хорошее – небольшой городок Румшишкес, где под открытым небом разместился музей Народного быта, созданный ещё в 1974 году. В своё время сюда свозили старинные дома и мельницы со всей Литвы. Банально прозвучит, но по крупицам собирали. Я зашёл в кузню, где на рабочем столе лежал наполовину собранный рыцарский доспех. Заметив мой удивлённый взгляд, мастер усмехнулся.
– Англичане заказали. Они же скупые, как жемайтисы, вот и ищут где подешевле. Потом поставят у себя дома, где-нибудь на Девонширщине, и будут рассказывать всем знакомым, что это ручная работа аглицких мастеров.
– Ну да, бритиши такие, – кивнул я. – любят они понты разбрасывать.
Через полчаса я уже отъезжал от кузницы. Мастер – он и есть мастер, быстро уловил, что мне необходимо и пообещал подумать. Оставил ему задаток и откланялся.
Станисловас убит, причём с неоправданной жестокостью. Я сомневаюсь, что это какой-нибудь маньяк потрудился. Во-первых, в Литве про таких и не слышал, а во-вторых, какой смысл прятать тело? Так можно поступить лишь в одном случае – если хочешь заставить его искать. Ну да, полиция искать будет, но как? Проедет по закоулкам, опросит бомжей на свалках, по берегу реки пройдёт на катере. Такие вещи, как правило, находят случайно – или рыбаки обнаружат плавающий труп, или в лесу отдыхающие наткнутся. Только что-то мне подсказывает – те, кто это сделал, рассчитывают, что тело буду искать именно я. И ещё – брат ксендза здесь ни при делах. Уж слишком они мирно жили, чтобы в одночасье резко изменить устоявшийся уклад жизни, да ещё таким жутким способом. Нет, ребятки, голову даю на отсечение, что это по мою душу охота началась. Знать бы, где охотники флажки на меня развесили. Через два часа я, вместе со своим хвостом, подъезжал к небольшой заброшенной площадке неподалёку от города. Раньше здесь была шашлычная, потом её, вместе с хозяином, сожгли конкуренты, и место одичало. Наследников у незадачливого бизнесмена не нашлось, вот и осталось это место заброшенным.
