(*) Конгрегация Доктрины Веры, – старейшая из девяти Конгрегаций Римской курии, в компетенции которой находится наблюдение за чистотой вероучения и морали.
(*) Вышивка (устар.) – татуировка
(*) Non multa, sed multum (лат) – не многое, но много.
(*) Qui nimium properat, serius ab solvit (лат.), – кто слишком спешит, тот позже справляется с делами.
11.
Спустя час после того, как я вернулся домой, ко мне заявились гости. Точнее, один гость, но тот, что хуже татарина, – незваный. В дверь позвонили и «Спешите видеть! Только у нас, проездом до городу Парижу!» – на пороге стоял Авгур, собственной персоной. Судя его по растрёпанному виду и злым глазам, сегодня мне дорогих подарков не видать. Значит, ругаться будет. К моим ногам подкатился пушистый комок и изобразил что-то, похожее на лай. Правильно, Бакс, ату его, заразу улыбчивую (*).
– В квартиру-то впустишь? Или будешь на пороге держать?
– Нет, приглашать не буду, – я усмехнулся, – проверка на нежить. Сами же говорили, что без моего разрешения нечисть в дом не войдёт. Вот и поглядим...
– Болван! – сказал Пётр, входя в переднюю. – Откуда у тебя пёс? У тебя же вроде кот был?
– А теперь ещё и собака есть, – уходя на кухню, сказал я. – Вам кофе с сахаром?
– Идиот!
– Хорошее начало, – сказал я, заваривая кофе. – Приходит незваным – это раз. Ругается – это два. Может, вас просто за дверь выставить, как пьяницу и дебошира, товарища Горбункова? Как считаете?
– Не прикидывайся идиотом, Александр, – Авгур осмотрел кухню, одобрительно буркнул и устроился на стуле. – За каким чёртом ты попёрся в этот костёл?
– Во-первых, не за чёртом. А во-вторых, дела были. Если уж вам на меня настучали, то должны были рассказать, что в моём лице вы видите фотолюбителя, радеющего за сохранение истории родного края.
– Ну-ну, радетель...
– Стасик стуканул? – лениво поинтересовался я, внимательно наблюдая за кофе. Ещё немного – и можно будет добавить перца. Чуть-чуть, на кончике ножа.
– Кстати, про Станислова, – он хлопнул по столу ладонью, – что это за шантаж? Сашка, ты что, с ума сошёл? Или с цепи сорвался?
– Подумаешь, шантаж, – лениво отозвался я, – делов-то. Просто объяснил товарищу, что будет, если он откажется написать рекомендательное письмо к отцу Казимеру. Ведь написал, не умер.
Кофе мы пили молча. Даже шебутной Бакс перестал доставать Тишку и молча улёгся на свою подстилку. Со стороны взглянуть – семейная идиллия.
– Пойми, Александр, – серьёзным голосом начал Пётр, – то, что вчера случилось – это тебе несказанно повезло. Неужели ты думаешь, что ты, Охотник-неофит, можешь победить Ведьму, которой больше ста лет? – он покачал головой. – И я хорош – расслабился, понадеявшись на этого придурка Станислова. Он тебе хоть что-нибудь полезное про вас рассказал?
