Утром, чуть свет, позвонил Виктор, злыдень. Мастера понять можно – у него никто фирмы не покупал, денег лишних нет, а семья из пяти ртов – кормить надо ежедневно и желательно не только макаронами. Но всё равно он зараза; я заснул почти на рассвете, поэтому с трудом разлепил глаза и добрался до телефона, по дороге успев бросить взгляд на часы – семь утра, он что, с ума сошёл?! А ещё эти «истребители», то есть ласточки, живущие под крышей, летают перед самыми окнами, словно с одной целью – дразнить Тишку, застывшего на подоконнике.
– Саша? – голос у Виктора был встревоженный. – Просыпайся давай!
– Ты на часы смотрел? – хмуро отозвался я и зевнул.
– У нас несчастье, Саша...
– Если президента грохнули, то это не моя работа, – я попытался отделаться плоской шуткой, но его тон мне не понравился, и остатки сна улетучились на ходу, – лепи уж, радуй новостями.
– Шарунас убил себя и всю свою семью.
26.
Конечно, в дом нас не пустили – там сейчас трудились эксперты и прочие «официальные лица». Одного их них, знакомого следователя из прокуратуры, мне удалось поймать и оттащить в сторонку. Шапочное знакомство по стрельбищу, не больше, но это лучше, чем вообще ничего. По его словам, Шарунас вернулся поздно вечером, причём сильно пьяным (его заметил сосед, куривший на балконе своего дома), а через несколько часов раздался истошный женский крик и прозвучало несколько выстрелов. Нечаянного свидетеля уже допросили, и сейчас он потел, зажатый в плотное кольцо журналистов, поэтому о приватном разговоре можно было и не мечтать. Ничего, я человек терпеливый, мне не к спеху. Перед воротами, под прицелами фото- и кинокамер, стоял комиссар полиции, делая обычное в таких случаях заявление для прессы. Если коротко, то всё сводилось к двум важным для меня вещам: во-первых, в живых никого не осталось, а во-вторых, есть все основания полагать, что Шарунас, находясь в состоянии алкогольного опьянения, застрелил жену и дочь, а потом застрелился сам. «Причиной этого поступка могли послужить финансовые трудности, преследовавшие его последнее время, и продажа фирмы».
Да, вы не ослышались; как выяснилось немного позже, за неделю до несчастья Шарунас продал фирму одному физическому лицу (имя которого не разглашалось), причём вся сумма (что уже странно!) была внесена наличными. Денег в доме не обнаружили, что привело к появлению еще одной версии – убийство с целью ограбления. Прожила эта версия недолго – до тех пор, пока в ящике письменного стола не был найден список кредиторов и несколько расписок в получении денег. Если верить этим бумажкам, то Шарунас задолжал сумму гораздо большую, чем выручил за продажу магазина. Среди кредиторов, как вы уже догадались, была и моя фамилия, так что в ближайшее время можно ожидать «приглашения» на беседу. Что касается остальных – дорого бы я заплатил за возможность ознакомиться с этим списком, ох, дорого. Насколько знаю, кроме кредита за дом, других финансовых обязательств, у шефа не было; всё же мы работали вместе не первый год, и представление о его финансовом положении у меня имелось. Не буду утверждать, что оно было радужным, но рассматривать это как причину устраивать кровавую баню – полнейший бред.
