Сара продолжала молчать, но я чувствовал, что в глубине души она приняла решение. Я поставил кочергу на место, потом вернулся и присел на корточки возле груды денег. Сара на меня не смотрела. Она разглядывала свои руки.
– Ты должен вернуться к самолету, – наконец проговорила она, – и оставить там часть денег.
– Что? – Я не понял, что она имела в виду.
– Только часть. Отправишься завтра рано утром, так, чтобы твои следы к вечеру замело.
– Так мы оставляем деньги? – Я почувствовал, как разливается во мне сладкое волнение.
Она кивнула.
– Мы подложим в самолет пятьсот тысяч, а остальное оставим себе. Таким образом, когда самолет все-таки найдут, никто не заподозрит, что на месте крушения кто-то уже побывал.
– Но это же огромная сумма!
– Тем не менее мы вернем именно столько.
– Полмиллиона долларов!
Сара снова кивнула.
– Зато остаток будет удобнее делить на три части.
– С таким же успехом можно отнести и двести тысяч.
– Этого недостаточно. Пятьсот тысяч – это то, что нужно. Ни один человек не пройдет мимо таких денег. И это отведет от нас любые подозрения.
– Я не думаю… – начал было я, но она оборвала меня.
– Пятьсот тысяч, Хэнк. Или мы возвращаем всю сумму полностью.
Я поднял на нее взгляд, удивленный ее властным тоном.
– Жадность – вот что нас погубит, – проговорила она.
Я на какое-то время задумался над ее словами, потом согласился.
– Хорошо. Пусть будет пятьсот тысяч.
Я тут же отсчитал пятьдесят пачек, словно опасаясь, что она передумает, и сложил их к ее ногам, как подношение к алтарю; остальные деньги убрал в рюкзак. Сара, сидя в кресле, молча наблюдала за мной. Когда рюкзак был полон, я, подтянув веревку, завязал его и улыбнулся ей.
– Ты счастлива? – спросил я.
Она сделала уклончивый жест рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи.
– Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы нас поймали, – сказала она. – Вот что крайне важно.
Я покачал головой и потянулся к ней, намереваясь взять ее за руку.
– Нет, – уверенно произнес я. – Мы не допустим этого.
Сара хмуро посмотрела на меня.
– Ты обещаешь, что сожжешь их в случае хотя бы малейшей опасности?
– Да, – ответил я и показал на камин. – Сожгу прямо здесь.
Я спрятал мешок с деньгами под нашей кроватью, загнав его к самой стенке и заслонив двумя пустыми чемоданами.
Мы долго не ложились спать, засидевшись у телевизора – шла трансляция новогоднего шоу. Когда оркестр заиграл мелодию «Доброе старое время», Сара принялась подпевать; голос у нее был высоким и дрожащим, но на удивление приятным. Мы пили шипучий сидр – безалкогольный, из-за ее беременности; в полночь мы подняли бокалы и пожелали друг другу всего самого наилучшего в наступающем году.
