Когда Наташа вот так порой обращала свои мысленные вопли туда, наверх, она чувствовала, как в ней будто скапливается темная энергия. Энергия злости на весь мир. Почему именно она должна страдать?! Почему такая, как Тамара, имеет право жить с хорошим человеком, а у нее никого нет?
Право — на человека. Глупость. И нечего повторять.
Теперь Наташа уже начала примеривать жизнь с Валентином на себя. Мыслишки забродили: а что, если…
Ах, она не имеет права так думать? Кто это сказал? Органы загса? Моральный кодекс? Библия?
Смотрите, как обманчива оказалась поверхность этого глубокого озера — ее души. Что там на дне? Злость, обида или желание всего лишь протянуть руку и присвоить себе то, что принадлежало кому-то…
Нет, на самом деле всего лишь не отталкивать того, что само плывет к ней.
Получился весьма сомнительный образ насчет чего-то там плавающего. Она даже хихикнула. На нервной почве, что ли?.. Но в самом деле, кто ей может помешать? Тамара. Что она там говорила? Почти впрямую угрожала. Но испугала? Нет. То-то и оно.
Наташа поймала себя на том, что взад-вперед ходит по квартире и косит взглядом на телефон. От кого она ждет звонка? Уж не от Валентина ли Пальчевского?
«Да не нужен мне Валентин! — стала оправдываться Наташа. Не перед своим ли внутренним голосом? — Я и не думаю о нем. Чужой муж. Подумаешь, с женой поссорился. Небось не в первый раз… Нехорошо пользоваться чужим несчастьем».
А как раньше было все здорово! Воистину что имеем не храним, потерявши — плачем. Примерно целый год как она перестала страдать бессонницей и постоянно думать о том, что жизнь ее кончилась. Нет, мелкие истерики еще оставались, но ощущение одной огромной беды потихоньку ушло.
Именно тогда, казалось, наступило ее тихое счастье, какового Наташа не осознавала, да еще и причитала, какая она бедная. У нее появилась квартира. На работе ей разрешили заниматься творчеством. То есть специально для Наташи приняли сверх штата лаборантку, которая готовила и проверяла кремы, разрабатываемые технологом Рудиной. Конечно, хватало технологий, разработанных другими исследователями. Для объемов-то маленькой фабрики.
Но, наверное, директору кто-то сказал, что Наташа горюет по погибшему мужу, чахнет, вот он и придумал — разрешить ей заниматься научной работой.
Как бы то ни было, помогло. Наташа потихоньку оживала. Делала зарядку. По утрам не бегала, стеснялась, а контрастный душ принимала. Между прочим, очень даже тонизирует.
