— В дом вы пройдете только тогда, когда скажете мне, зачем вы его убили. — Опер уперся как баран перед первыми воротами в своей жизни.
— Кого?
— Романова.
— Как вы непостоянны, Федор Федорович, с утра в убийстве Трохимовича обвиняли, вечером новые прегрешения нашли.
— А вы, значит, по-прежнему веселитесь?
— Угу. Характер у меня такой, веселый.
— Эфа, да скажи ты ему…
— Лучше признайся, Эфа.
Домочадцы окружили меня как стая воронья, впитывая каждое слово из нашего разговора. Ну и родственничков мне мужья сосватали. Не моргнув глазом, обвинили свою единственную кормилицу сразу в двух убийствах.
— Он еще на нее завещание вчера написал, — услужливо сообщила бабушка Клара.
— Стефания знала об этом? — мгновенно сделал стойку Федоров.
— Разумеется. Он ей об этом как раз сегодня утром и сказал.
— А ты откуда знаешь? — уставилась я на бабулю. — Мы же с ним наедине разговаривали.
Та потупилась:
— Подслушивала. Вы же орали на всю округу.
Мы орали? Вот это новость! Да громче Романова только ангелы в раю поют. Впрочем, теперь у него появился шанс это проверить на личном опыте.
Опер тем временем завоевывал благосклонность старушки. Ну просто змей-искуситель:
— Правильно сделали, что подслушивали. Вот так и надо помогать следствию.
Бабуля расплылась в блаженной улыбке:
— Ой, молодой человек, я еще много чего интересного знаю! Вы даже не поверите…
В голосе Федорова проклюнулись жегловские нотки:
— Верю, вот вам — верю. И ценю за своевременное информирование следственных органов.
Дед аж цокнул от зависти, дескать, Клару оценили, а он, что — не у дел?
— Я тоже кое-что слышал, — Карл Иваныч авторитетно запыхтел трубкой. — Романов Эфу замуж звал.
Тьфу ты! Час от часу не легче. Если так и дальше пойдет, то Ольга моментом выдаст размер моего бюстгалтера, решив, что эта весьма ценная информация также поможет следствию. Пора вмешаться в семейную идиллию и расставить все точки, а заодно и запятые.
— Ну и что? Звал! Будто я уродина какая! Меня теперь и замуж взять нельзя?
Федоров сочувственно взглянул на мою покрасневшую физиономию:
— Как вы такое могли подумать, Стефания Андреевна, вы очень даже не уродина. А так… В общем, можно, если что.
— Можно что, простите? — ледяным тоном осведомилась я. — С этого места попрошу поподробнее.
Он стушевался на мгновение, но затем перехватил инициативу:
— Нет, это я попрошу вас поподробнее: в каких отношениях вы состояли с потерпевшим Романовым?
— Исключительно в соседских. Он — на своей половине, я — на своей. В гости друг к другу ходили редко. Слушайте, а может, все-таки в дом? — последнюю фразу я уже выбивала на морозе зубами, переминаясь с ноги на ногу от холода.
