Лицо Хилари вытянулось.
– Что?
Эдвин резко затормозил и шагнул к ней ближе.
– Признайся, ты ведь приехала сюда для того, чтобы опять оказаться в моих объятиях? – пробормотал он, понижая голос.
– И не мечтай! – выкрикнула Хилари, возмущенно сверкая глазами.
Эдвин неестественно рассмеялся.
– Не пытайся дурить меня. Я тебя насквозь вижу. Давай же, милая, займемся друг другом. Предлагаю начать с того, на чем мы остановились пять лет назад.
Оглушенная негодованием, не вполне понимая, что она делает, Хилари размахнулась и залепила Эдвину хлесткую пощечину.
Это потрясло его настолько, что в первый момент он подался назад, прижимая ладонь к своей загорелой гладко выбритой щеке. В его глазах вспыхнул зловещий огонь, и Хилари испуганно моргнула.
– Я… Ты сам вынудил меня это сделать… – пробормотала она.
Эдвин стиснул зубы, решительно приблизился к ней, больно схватил за запястья и прошипел:
– И больше не допущу ничего подобного, так и знай!
По-видимому, никто и никогда в жизни не давал ему пощечин, поэтому выходка Хилари разбудила в нем настоящего зверя. Ей показалось, что из его расширившихся ноздрей вот-вот вылетит оранжевое пламя.
Она тщетно пыталась высвободить руки.
– Если бы ты не вел себя так возмутительно, я никогда не тронула бы тебя и пальцем!
– От такой, как ты, можно ожидать чего угодно, – произнес Эдвин, глядя на нее с презрением, злостью и вожделением.
– Я нахожусь в своем доме и имею право делать здесь все, что хочу! – упрямо произнесла Хилари, продолжая оказывать ему сопротивление. – Не тебе указывать мне, на какой кровати я должна спать и с кем! Ты – мой гость, причем непрошеный, поэтому будь добр, не забывай о правилах приличия.
– Я буду вести себя очень прилично, – прошептал Эдвин неожиданно ласково.
По телу Хилари пронеслась горячая волна желания. Она напряглась, чувствуя, как низ живота наполняется сладостной влагой. Когда-то те же ощущения дарили ей неземную радость, а сейчас – пугали и настораживали.
Страшнее всего было то, что против этих своих эмоций она не знала оружия, да и бороться с ними не имело смысла. Они овладевали ею полностью – околдовывали ее тело, путали мысли, парализовывали мозг.
Эдвин ослабил хватку, наклонил голову и, поднеся к губам маленькую ручку Хилари, поцеловал ее в мягкую розовую ладонь.
Хилари бросило в дрожь.
– Эдвин… – пробормотала она с мольбой в голосе. – Прошу тебя… Не делай этого…
– Не делать чего? – полушепотом переспросил он и провел кончиком языка по контуру ее верхней губы. – Вот этого?
