Через полтора часа Фаэтон Мокшина неспешно ехала по улицам древнего города.
Саша включил правый поворот и остановился перед светофором в ожидании правой стрелки.
— Почему нас так запросто отпустили, когда мы начали нарываться на неприятности? — неожиданно спросил Мишка.
— Кто бы мог нам помешать уйти? — усмехнулся Саша. — Там же одни школьники переростки.
— Так то оно так, но… они могли вызвать подкрепление. В конце концов, попытаться запугать. Затеять склоку, а если бы поняли, что перевес на нашей стороне, то убежать.
На светофоре вспыхнула стрелка, Саша включил первую передачу и Фаэтон тронулся с места.
— Нет, Мишка, они не бегают. Под Альвероном бритоголовые люди авторитетные.
А блондинчик не дурак. Кто мы и откуда они не знали. Отношения с сектантами, мафией и имперской безопасностью у них накатанные. Зачем искать себе неприятности? Если мы случайно забрели, то тем более ничем навредить не сможем. А если не случайно, значит, нас можно будет и в другой раз подкараулить. А для начала справки навести, кто мы и зачем. Всех без разбору убивать — хлопот много.
— Но Вадимов… если это он их предупредил.
— А что он знал? Мало ли что мы ему наговорили. Нет, отец, здесь дела серьезные. Можешь считать, что под Альвероном еще одно государство. А у каждого государства, есть своя политика.
Доставив приятеля домой, Саша поехал к Салису. Возле управления имперского сыска Мокшин заглушил машину, и из ближайшего телефона-автомата позвонил инспектору. Салис пообещал через пятнадцать минут спуститься. Мокшин купил в киоске тройку имперских газет, пару земных журналов и, оставив дверь открытой, примостился на переднем сидении Фаэтона.
Салис появился спустя сорок минут, — оперативное совещание, в городе за неделю ограбили четыре ювелирных магазина. Полковник стучал кулаком по столу, говорил, что мэр давит ему на шею и требовал принять меры. Срочные и решительные. С какой стати мэр заинтересовался ограблениями ювелирных магазинов, было неясно, но так или иначе, Салис вместе со всеми сидел и слушал речь начальства.
— Извини, задержали, — сказал Лоун, плюхнувшись на правое сидение и протягивая руку.
— Наша служба и опасна и трудна, — с издевкой пропел Мокшин очень дремучую песенку Русских законников.
— Давай отъедем немножко.
— Что так? — поинтересовался Саша, захлопнув дверцу и вставляя ключ в замок зажигания.
— Да взяли мы тут одного, бритоголового. Нам сообщили, что он был рядом, когда твоего приятеля ножом пырнули. Ну… мы его в клетку. И ты представляешь, через три часа проверка из сената. Нас с Шальшоком чуть под статью не подвели за нарушение прав переселенца на Фербисе, а то, что у него штык-нож за ремнем был, как бы и не важно. Пришлось отпустить… Вот здесь останови.
