Амонет смерила его недоверчивым взглядом, но все же соскочила с передка фургона и приблизилась к огню.
— Где Эмиль?
— Как всегда, спит в своем ящике под кроватью. С ним все в порядке, — доложил Голеску и поднялся, уступая ей место. Увидев ее вблизи, он испытал острый приступ разочарования. Судя по выражению лица, Амонет сильно устала и была не в духе; иными словами, она ничем не напоминала бессмертное существо, регулярно вкушающее божественный нектар в заоблачных сферах. Оставив ее у костра, Голеску повел лошадей к ручью, чтобы напоить и искупать. Когда он вернулся, Амонет по-прежнему сидела у огня. Голеску опустился на землю напротив. Несколько минут оба молчали, потом он почувствовал, как в нем пробуждается грешная похоть.
— Судя но тому, как гремел и подпрыгивал на корнях наш несчастный фургон, его груз остался где-то в другом месте, — проговорил он, пытаясь завязать светский разговор.
— Можно сказать и так, — ответила Амонет с невеселым смешком. — Так что теперь он снова в твоем распоряжении.
— Надеюсь, мы получили за товар хорошие деньги?
Амонет только пожала плечами, и Голеску улыбнулся в усы. Он уже заметил, что никакого кошелька при ней нет. Еще некоторое время Голеску пытался поддерживать ничего не значащий разговор, пока Амонет не сказала, что идет спать, и он от всей души пожелал ей спокойной ночи. На сей раз он удержался от скользких намеков и только смотрел, как она карабкается в свой фургон (как всегда, вид сзади был таким, что дух захватывало). Выждав еще несколько минут, он зажег фонарь и поспешил ко второму фургону.
Войдя в дверь, Голсску поднял фонарь высоко над головой и огляделся.
— Превосходно! — с удовлетворением пробормотал он. Фургон был абсолютно пуст: ни ковров, ни картин, ни даже оброненной серебряной ложки в углу. Как, собственно, и предполагалось. Оставалось только одно «но», и это «но» весьма беспокоило Голеску.
— Где же деньги? — задумчиво произнес он вслух. — Эй, маленький железный ящичек с хитрым замком, не прячься, покажись! Где ты, увесистый кошелек с золотыми монетами?.. Бог мой, она должна была выручить целое состояние, даже если продала барахло с большой скидкой, однако…
Он еще долго рылся в шкафах и прибитых к полу ларях, сначала торопливо, потом методически и тщательно, простукивая обшивку и пол, разыскивая тайник или ящик с двойным дном, но только зря вспотел. Его поиски ничего не дали.
— Но ведь должны же они где-то быть!.. — раздраженно Воскликнул он. — Конечно, многие женщины прячут деньги в вырез платья, но — Господь свидетель! — в лифчике у Амонет так мало свободного места, что ее, должно быть, крупно надули при продаже.
