Казалось, прошло очень много времени. Альвион, все еще пошатываясь, стоял с видом человека, не верящего в свое спасение. Сзади кто-то застонал. Амети почувствовал, что может оторвать от гальки занывшее от ушибов тело.
— Везет тебе на волков, — раздался почти спокойный голос Арундэля. Второй нумэнорец уже успел подняться на ноги, хотя был теперь также оборван и вывалян в пыли, как и Нимрихиль. Нимрихиль дикими глазами обвел своих спутников, и из его пересохшего горла вырвался какой-то сиплый рык. Он неуверенно двинулся вперед. Зашел в ручей по лодыжку, неловко опустился на колени и на несколько мгновений окунул в воду лицо. Арундэль подошел к тому месту, где стоял волк и носком сапога вытолкнул на плоский камень что-то показавшееся Амети галькой.
— Что это было? — непонятно спросил Арундэль, и жрец увидел, как от того, что он принял за камушек, подымается струйка дыма. Запахло кузницей, раскаленным металлом и гарью. Нимрихиль поднял голову из воды:
— Чего?
— Я говорю — чем ты в него кинул?
Нимрихиль поднялся с колен и повернулся к Арундэлю и Амети, прижав руку к груди. Выражение его лица было до крайности простодушным — Амети уже понял, что с таким лицом нумэнорец пытается утаить какую-нибудь правду. Назвать эти жалкие попытки притворством у Амети просто не поворачивался язык.
— Амулетом. А что?
Выражение лица Арундэля не изменилось, но Амети почувствовал, что запахло не только дымом, но и грозой.
— Руку убери.
— Чего-чего?
— Перестань. Я тебе человеческим языком говорю: руку убери.
Нимрихиль нехотя опустил руку. На груди у него круглым пятном краснел сильный ожог.
— Balai! Ты забыл снять амулет!
Нимрихиль наклонил голову:
— Не забыл, — но было видно, что он говорит это из чистого упрямства. Амети переводил взгляд с одного на другого:
— Это что, мой талисман…?
Арундэль не обратил на его слова никакого внимания:
— Неудивительно, что эта тварь так легко нашла нас.
— Какая тварь? — изумленно продолжал вопрошать жрец.
— Волк, Амети. Ты что, не узнал его? Это же был волк с ковра, — с досадой ответил Нимрихиль. Он уже успел выйти на другой берег речки и теперь, усевшись на камень, выливал воду из опорок. Амети со стуком захлопнул челюсть.
— Будем надеяться, что хотя бы летучая мышь за нами не прилетит, — сдержанно отозвался Арундэль.
Амети подумал, что тот шутит, но бывший пленник говорил совершенно серьезно.
Напившись из реки и перейдя ее вброд, путники стали подниматься на другой ее берег, еще более крутой, чем тот, по которому они так быстро спустились. Теперь жреца Змеи Арундэлю и Амети пришлось тащить под руки — он вывихнул себе ногу, а на лысине у него наливался огромный черно-синий синяк. Арундэль шел, закусив губу.
