— В таком случае, я всего лишь хотел сказать, что, скорее всего, вы опоздали и здесь уже никого нет, — закончил жрец свою фразу, обращаясь к Черному Стражу, — видимо, они заперли дверь, чтобы выиграть время. Добыча перехитрила ловчего.
Его собеседник с досады так ударил по какому-то сундуку, что щепки брызнули в разные стороны. Жрец даже бровью не повел. Пнув флягу, Черный Страж взмахнул мечом, намереваясь изрубить ковры, но тут жрец Змеи неожиданно схватил его за плечо:
— Нет! Смотрите!
Рука с мечом замерла на полувзмахе: над ковром висело словно облако дымно-серой пыли. Облако, клубясь, становилось все гуще и темнее как грозовая туча, обретая смутно знакомые очертания:
— Тень волка… — потрясенно прошептал жрец.
Но это была не тень и не призрак: перед жрецом и воином стоял огромный зверь. Он оскалил, глядя на Черного Стража, свою кроваво-красную пасть, и рука с мечом опустилась вниз словно помимо воли владельца. Потом волк двинулся к ним, и, когда жрец и воин шарахнулись от него в разные стороны, прошел между ними к двери. У порога он остановился, оглянулся и, словно приглашая их за собой, повелительно качнул головой.
По словам несколько оправившегося от испуга жреца Змеи, до конца потайного хода, ведшего из Храма, оставалось совсем немного, когда Альвион вдруг остановился, словно его ткнули в грудь. Шедший позади него Амети подтолкнул следопыта:
— Чего ты уперся, иди скорее!
Следопыт повернулся к нему, и жрец невольно отпрянул: глаза у Нимрихиля сделались как тогда, в харчевне, совсем прозрачные, они смотрели не на Амети, а сквозь него, изливая некий призрачный свет. По переходу словно дохнуло холодом, и по спине жреца пробежали ледяные мурашки:
— Тут что-то случилось. Что-то скверное, — следопыт тяжело перевел дух и, привалившись к сложенной из кирпича стене хода, прикрыл ладонью свои страшные глаза. — Сейчас… Сейчас отпустит.
Мимо Амети протянулась рука: Арундэль на мгновение стиснул запястье Нимрихиля. Тот встряхнул головой и, покачнувшись, устремился к горящей лампе проводника, ждавшего их у выхода.
Они по очереди протиснулись в низкую и узкую дверь и снова вынырнули в бронзовый жар послеполуденного света, оказавшись в расщелине между крутыми скалистыми склонами высотой в пару человеческих ростов. От выхода налево, за поворот, уводила еле заметная серая тропка.
Альвион остановился, зажмурив глаза и подставив Солнцу лицо, словно всем телом впитывая его жар. Арундэль взял его за плечо и развернул к себе:
