Тем удивительнее было, что Стас ничего не задевал, ничем не гремел.
Комнатка Андрея Борисовича находилась в самом конце коридора. Стас тихонько толкнул дверь и вдохнул знакомый запах юности. Господи, сколько же они с сокурсниками провели времени в гостях у Андрея Борисовича, под чаек слушая рассказы о давно исчезнувших цивилизациях, империях, культурах.
— А у вас все по-прежнему, — едва осмотревшись, сказал Стас. — Книги, книги, книги… Мы с вами не виделись почти пять лет, а кажется, как будто только вчера расстались.
— Время — понятие относительное, — улыбнулся профессор. — Тебе ли как археологу это не знать. Вот что, ребятки. Я сейчас схожу за хлебом, а вы тут располагайтесь. Какая прелесть эти ночные магазины. В любое время и все что нужно.
— Давайте я схожу, — Вовка уже сел в кресло, но тут же оттолкнулся от подлокотников.
— Успеешь еще находиться, — с улыбкой ответил профессор. — Тем более что ты не знаешь, куда идти. Станислав, распоряжайся. Вода на кухне, чашки в серванте, варенье в буфете. Я быстро.
Профессор надел шляпу, посмотрел на себя в зеркало и вышел из комнаты.
Стас обернулся, и его взгляд упал на групповую фотографию их четвертого курса. Второй ряд снизу, четвертая слева — Валя Мартынова. Стас чуть улыбнулся, вспоминая, как пахли ее волосы ночью у костра недалеко от Бухары…
Вовка снова сел в кресло, окинул комнатку взглядом. Размером она была метра четыре в ширину и примерно семь в длину. У правой стены стояли круглый стол, буфет, сервант и платяной шкаф. У левой — диван и дубовый письменный стол. Все остальное место вдоль стен занимали книжные стеллажи и полки.
Даже над диваном. Многие из книг были очень старыми. Если на полках и было свободное место, то там стояли старинные амфоры, небольшие скульптуры и прочая старинная дребедень.
— М-да, — с философским видом сказал Вовка. — Именно так я и представлял каморку настоящего профессора.
— Как? — удивился Стас.
— Ну… так, — пожимая плечами, развел руками Вовка.
Стас улыбнулся и пошел на кухню ставить чайник.
Четыре газовых плиты в ряд, восемь кухонных столиков, разбросанных по углам огромной кухни. Здесь тоже все было как прежде. Не всегда темы для разговоров учителя и учеников были историческими. Нередко говорили о взаимоотношениях людей в обществе, о дружбе, предательстве, книгах, фильмах, смысле жизни, наконец. Профессор в качестве примера приводил реальные ситуации из жизни коммуналки, принимая ее за маленькую модель мира. Тут были рассказы и о мыле в кастрюле врага по кухне, и о чужой сковороде на плите соседа в момент его неожиданного возвращения, и много чего еще. Конечно, не все соседи поступками своими походили на зверей. И за детьми приглядывали, и старикам помогали.
