Иха лум па. Наш таксист увидел на другой стороне шоссе две машины и скучающих коллег. Никаких зданий вокруг не было, зачем они там стоят, непонятно. Наш бодро развернулся на встречной полосе, не обращая внимания на двигающиеся по ней машины, и, размахивая бумажкой, побежал к равнодушно взирающим на нас коллегам. Он что-то горячо говорил им, а они как-то уж очень равнодушно пожимали плечами, типа: «Ну, у вас проблема, а мы при чем». Тут Талгата осенило: у нас ведь есть карта города с отмеченным на ней отелем. Он схватил карту и выскочил из машины. Он развернул карту на капоте и, тыча пальцем в карту, повторял: «Иха лум па, да вот же она, твою мать, эта ихалумпа». Наш таксист почему-то странно не обращал внимания, и Талгат так и не смог заставить его посмотреть на карту. Мы поехали дальше. Талгат сделал предположение, что таксист не знает, как ориентироваться по карте. Мало учился, наверное.
Я помнил, что надо где-то повернуть направо. Но наш, не сбавляя скорости, гнал только вперед. Мы вспомнили про нашего гида. Талгат стал звонить Ван Е. Объяснив ей, в чем дело, он передал трубку водителю, и тот что-то долго выяснял. Наконец таксист вернул трубку, и Ван Е успокоила нас, сказав, что он найдет отель. Но что означает «найдет» и откуда такая уверенность? Кажется, он по-прежнему не знает, куда ехать, что он и продемонстрировал – мы двинулись вперед.
Было очевидно, что мы подъезжаем к аэропорту – один за другим очень близко красиво взмывали резко вверх в темное небо «боинги». По времени и по счетчику мы должны были бы быть на месте. Единственное, что успокаивало – что при протяженности Шанхая на сотню километров мы находились от отеля на расстоянии не более пятнадцати (мы ехали от аэропорта до отеля в день прилета), а если учесть, что теннисный центр находится в тридцати километрах от отеля (Ван Е сказала, что это не близко, но и не далеко), то мы сократили расстояние вдвое. Так что мы все-таки не удалялись, а приближались. Тем не менее, в аэропорт не хотелось, и мы решительно начали орать «Стоп!» и показывать жестами, требуя, чтобы он припарковался. На «красном» он свернул в правый ряд и остановился. Мы пытались объяснить ему, что он едет не туда. Он снова побежал к коллегам, ожидающим на перекрестке «зеленого», снова что-то спрашивал, показывая бумажку, и ему что-то объясняли. Загорелся «зеленый», и на нас, нещадно сигналя, двинулся здоровенный грузовик. Наш водитель заскочил в машину, освободил проезд, но не покинул перекресток и снова куда-то побежал.
