АНГЕЛ
Но когда я возвращаюсь домой, опьянев от счастья, я обнаруживаю дверь приоткрытой. Песси исчез.
ПАЛОМИТА
Я несу сумку с радостью и опаской. Я купила кошачьей еды, не такую банку, как в прошлый раз. Мне хочется узнать, как поживают тролль и Микаэль. Я насобирала бутылок, скопила небольшую сумму и купила банку — это не за счет Пентти.
С лестницы доносится какой-то звук.
Черный призрак, клочок ночной тьмы мелькнул где-то в тени перил, и я знаю, что это такое.
Ведь я уже его видела. Ему каким-то образом удалось выбраться из квартиры.
Опускаю сумку на пол, торопливо подцепляю колечко и открываю банку с едой. Сую палец в светло-коричневую массу, встаю на корточки и подзываю его, помахивая рукой. Зверь сразу чует пищу, его уши появляются над перилами, потом он осторожно приближается ко мне, готовый, чуть что, бросится наутек, наконец приседает передо мной, ноздри подрагивают на маленькой изящной мордочке. Он тянется ко мне, облизывает мой палец, как будто помнит (а может, и правда помнит) то время, когда он был болен и слаб, а я была его мамой.
И шаги, шаги. Сверху. Я поднимаю глаза, тролль вздрагивает, но не убегает. Это Микаэль.
— Боже мой, боже мой, боже мой! — твердит он. — О господи! Черт побери, спасибо.
Он подходит и берет зверя на руки, словно ребенка, тот не сопротивляется, а хватает его за рубашку, как обезьянка. Микаэль не говорит больше ни слова, он молча поднимается по лестнице, перешагивая через две ступени, а я иду за ним. Сумка и открытая банка с кошачьей едой остаются на лестнице. Ну и пусть.
АНГЕЛ
Паломита входит в дверь следом за мной. Я запираю квартиру, иду в гостиную и опускаю Песси на пол. Не знаю, принести ли рулет или дать ему столько перепелиных яиц, сколько он пожелает.
— Вот черт, как он сумел это сделать? — спрашиваю я вслух, не думая о том, понимает ли женщина вообще, о чем я говорю. Меня трясет, но при этом я весь вспотел.
А что было бы, если бы эта сплетница, эта старая корова увидела Песси на лестнице?
Я тяжело опускаюсь на диван. Паломита садится рядом. Я начинаю быстро, почти истерично лопотать по-английски.
— Могу ли я тебя просить, могу ли надеяться, что ты никому не расскажешь о моем любимце ни ползвука?
В этом доме, кажется, нельзя держать животных, я его лишусь, если кто-нибудь узнает. Он никому не мешает. Он очень умный, он меня слушается, а других, может быть, слушаться не станет. С ним может что-нибудь случиться.
Женщина кивает и улыбается так, что ее узкое большеглазое лицо становится почти красивым. Она уже второй раз спасает Песси. Мне надо бы как-нибудь ее поблагодарить, но я не знаю как. Женщина смотрит на меня глазами кокер-спаниеля.
