С тех пор, как Паломита накормила его кошачьим кормом, он иногда его ест, но только при условии, что это тот же самый сорт, да и то не всегда. По счастью, он допустил в свой рацион перепелиные яйца, но я должен обязательно куда-нибудь спрятать их — например, засунуть в большую стеклянную пепельницу, расположить в виде цветка под диванной подушкой или оставить на подоконнике за гардиной. Иногда, под хорошее настроение, я прячу их в варежках, в картонных коробочках, в грелках для кофейника и распределяю по всей квартире. Он их находит, обнюхивает, щупает, приходит в восторг, обретя такое сокровище, потом усаживается и начинает поглощать яйца. Аккуратно вскрывает скорлупу, разделяет яйцо на две половинки и выпивает, не пролив ни капли.
Он, наверное, и теперь был бы не прочь поохотиться, но я надеюсь, что мне больше не придется искать новые зоомагазины. В тех, где я уже побывал, я не рискну показаться еще многие месяцы.
Правда, его шерсть все еще выглядит тусклой и нездоровой. Надеюсь, причина не в программе и не в антигельминтике. Я ведь вижу: он здоров, здоров и весел.
ПАЛОМИТА
Пентги куда-то опаздывает. Он выскакивает из ванной, с такой силой отпихнув корзину с бельем, что та падает и крышка с грохотом отлетает. Я цепенею: сквозь щели корзины виднеется обложка засунутого в белье журнала, подаренного Микаэлем.
Но Пентти ничего не замечает, он выбегает за дверь, а я валюсь на пол, и сердце чуть не выскакивает из груди. Я должна найти для журнала другое место. Мне не хочется его выбрасывать, ведь у меня нет почти ничего своего. Каждая страница — как письмо. Каждая картинка — словно маленькая разноцветная дверь, ведущая за пределы этой квартиры.
Я долго думаю. У меня нет своей полки или ящика. Хотя Пентти никогда не достает сам из шкафа ни полотенца, ни простыни, однажды он выбросил из него вообще все и велел мне сложить вещи более аккуратно. Я вспомнила, как мы однажды прятали камешек, играя с Сэпа и Мерлиндой, и мой камешек никто не смог найти, потому что я вынесла его на улицу положила среди других камней. У Пентти на дне бельевого шкафа лежат журналы — их там, наверное, несколько сотен, он все время покупает новые и никогда не смотрит старые. Если я спрячу среди них, в самом низу, свой журнал, он его ввек не найдет. А найдет — так подумает, будто сам купил его. Пентти не всегда помнит, что он делал, а чего не делал.
Я иду к шкафу и начинаю осторожно вынимать пачку журналов. Слежу, чтобы они оставались в том же порядке. На каждой обложке — женщины.
