Мужик что-то слишком болтлив, видно, принял уже несколько стаканов грога, но вообще что-то тут не так Мартти не из наших, это видно с первого взгляда, но я и раньше встречал таких любителей острых ощущений. Наверняка он тот самый гетеросексуал, ради которого Ангел бросил Паука.
— Значит, ты хорошо знаешь… Микаэля? — спрашиваю я. Я чуть не сказал: «Ангела».
Мартти снова пускается в слишком длинные объяснения — они, мол, давно сотрудничают, на этой почве и сошлись поближе. Я жадно впитываю информацию. Ангел родом откуда-то из Северной Эстерботнии, в сущности, почти из Лапландии, в детстве переехал в Тампере, после школы закончил в Лахти курсы фотографов, потом вернулся сюда и устроился на работу по специальности. Он известный фотограф, на него большой спрос, а в последнее время стал еще и виртуозным художником, настоящим факиром, волшебником в области компьютерной графики и пророком фотошопа. Из каждого его слова следует, что Ангел просто создан для меня, как будто специально скроен по моей мерке. Этого типа ни в коем случае нельзя подпускать к нему. И я доверительно рассказываю, что Ангел, by the way,[11] водит компанию с одним ветеринарным врачом, причем у них это уже давно и серьезно.
АНГЕЛ
Ночь. Звонит телефон.
Песси так болен, что даже ухом не ведет, хотя темноту комнаты затопляют резкие звуки. После шестого звонка я снимаю трубку.
— Микаэль?
На другом конце провода сначала молчат, потом раздается знакомый голос, и мне кажется, что кто-то одним взмахом распорол мне живот и залил мои дымящиеся внутренности ледяной водой. Доктор Спайдермен.
— Надеюсь, это не колли.
Я способен только промямлить: «Кто?»
— То чертово животное, для которого ты украл антигельминтик. Послушай. Если это колли — шотландская пастушья собака рода ласси, — то у нее произойдет поражение центральной нервной системы. Она сдохнет от антигельминтика.
— Это не колли, — говорю я, чуть не прикусив язык.
В трубке слышен короткий холодный смешок.
— Тогда не пугайся того, что гибель паразитов будет сопровождаться выделением токсинов.
— Токсинов?
— Появятся симптомы отравления, но потом они пройдут.
Я не знаю, что сказать. Сверток с антигельминтиком белеет на углу стола.
— И еще одно дело, ангел мой.
Сердце мое стучит отчаянно. Обвинение в грабеже?
— В аптеке совершенно свободно продается лекарство от паразитов. Оно называется лопатол.
ДОКТОР СПАЙДЕРМЕН
Ангел чуть не плачет на том конце провода. Горевшие во мне раздражение и жажда мести потихоньку гаснут и покрываются пеплом. Я чувствую себя усталым, старым и глупым. Такое же болезненное утомление я испытывал в те времена, когда еще состоял в браке и кричал на своих сыновей, которым не было и десяти лет, бил их, таскал за волосы, потому что они постоянно делали глупости. Я тогда был так же опустошен и мучительно уверен в том, что все мои слова для них — как об стенку горох, а брань и оплеухи кажутся им не заслуженными и даже полезными наказаниями, а всего лишь подтверждением того, что я — бессовестный, упрямый и злобный взрослый, которому хочется проявить свою власть. От всего этого в душе оставался лишь страх: смогут ли они любить меня после этого?
