Его предательство заключалось даже не в том, что он выдал принцессе Инге все известные ему тайны Тёмных Братств. С этим Ларссон ничего поделать не мог: Инга провела над ним процедуру экзорцизма, лишила его связи с Нижним Миром, а заодно и всех колдовских способностей; после чего кот Леопольд, неведомо каким образом, заставил его правдиво отвечать на все вопросы. И Ларссон отвечал, он не мог сопротивляться — и в этом не было его вины.
Зато он провинился в другом. Хотя Ларссон и сожалел об утрате всей своей магии, он, вместе с тем, испытывал огромное облегчение от разрыва связи с Преисподней и не желал возвращаться обратно под её власть — даже если это означало всю оставшуюся жизнь прожить без колдовства.
После допроса Инга отпустила Ларссона, предоставив ему полную свободу действий. Он же не стал дожидаться прибытия посланцев Хозяина Велиала, чтобы отдать себя в их руки, а немедленно скрылся, устроив пожар в бурятской штаб-квартире Вельзевулова Братства и прихватив с собой все имевшиеся там деньги — сумма, кстати, оказалась весьма внушительной. Это позволило ему без проблем добраться до Иркутска, где он приобрёл все необходимые документы, затем отправился в Новосибирск, откуда самолётом улетел в Израиль.
Выбор страны, которую на Гранях чаще называли Святой Землёй, был отнюдь не случайным. Члены Тёмных Братств избегали появляться на этой территории, поскольку там связь с Преисподней фактически обрывалась. Как следствие, на Святой Земле активность Инквизиции была минимальна; в основном инквизиторы посещали её в качестве паломников, да и то не часто: во-первых, для этого требовалось специальное разрешение от высшего руководства, а во-вторых, подавляющее большинство тех членов ордена, которые причисляли себя к христианам, иудеям либо мусульманам, на самом деле были агностиками или придерживались неогностических доктрин. Правда, в Израиле свирепствовали арабские террористы — но их Ларссон опасался значительно меньше, чем чёрных магов и инквизиторов.
На Святой Земле он обосновался довольно быстро, выдав себя за русского еврея, чьи предки в своё время переселились из Швеции в Россию. Этому в немалой мере поспособствовало и наличие обрезания (которое на его родной Грани Нордкап было общепринятым, независимо от вероисповедания), и хорошее знание основ иудаизма (в кадетском корпусе серьёзно изучали догматику и обряды всех ведущих религий), и доскональное владение егудским языком (который принадлежал к десятку самых распространённых языков Империи и был очень похож на иврит — следовало только изменить произношение и избегать употребления архаичных слов и оборотов речи).
