— Как так! Во время нереста я видел одну даже кило на двадцать. И такую можно поймать.
— На мою удочку?
— Да! Умеючи, конечно. Но до этого еще далеко. Ну, что мы будем делать? В камышовые заросли только на заре стоит идти, сегодня уже поздно. Два часа туда, два обратно, а ты ночь в поезде протрясся.
— Я спрошу дядю Иштвана.
— Незачем. У него и так хватает забот. Все что надо, я сам знаю. Ведь он тоже рос у меня на глазах. Куда мы пойдем, это наше дело. На рассвете я постучу тебе в окошко.
— Дядя Матула, я привез вам сигар.
— Спасибо, что вспомнил обо мне.
— Я часто вспоминал вас, дядя Матула, часто! Если бы меня не отпустили сюда, я бы умер с горя.
— Ну, так только говорится, хотя рано или поздно все помрут. Но лучше оставить это напоследок. Ножик я тебе утром отдам.
— Что мне взять с собой поесть?
— Я уже сказал Нанчи. Воды там полно, вот было бы столько вина! Ты привез сапоги?
— Сапоги? Зачем они летом? У меня есть сандалии. Теперь в сапогах жарко.
— Я говорю про резиновые. Там и вода, и комары, и крапива, да еще пиявки.
— Я буду внимательно смотреть, дядя Матула.
— Ну ладно. — Старик собрался уходить. — Так до свидания. Обед был вкусным и обильным.
— Мы пообедаем вдвоем, — сказала старушка.
— А дядя Иштван?
— Я послала ему обед в поле. В такую горячую пору я частенько так делаю. В комнате накрыть стол?
Давайте поедим на кухне, тетя Нанчи! Можно мне макать хлеб в подливку на сковородке?
— Можно! Кто такой тощий, словно после семи лет неурожая, тому можно. Но только после супа!
— Суп не самое главное!
— Без супа нечего макать хлеб, — отрезала тетя Нанчи. — Виданное ли дело, обед без супа?
Итак, наш друг Плотовщик съел суп, потом хлеб с подливкой и признался, что тетя Нанчи — «честное слово» — готовит лучше, чем мама Пири.
Вообще он отлично чувствовал себя в довольно жаркой кухне, где, однако, к счастью, не пахло газом и было так просторно, что по сравнению с городской эта кухня казалась большим залом.
И Плотовщик наелся так, как подобает плотовщику.
— Могу дать тебе рюмочку вина.
— Сойдет!
— Я думала, в Будапеште выражаются вежливей. Дюла слегка покраснел.
— То есть пожалуйста.
У вина был приятный вкус, но Дюла решил, что старушке не приятны его словечки, к которым уже привыкла дома мама Пири. Тетя Нанчи быстро обижалась и так же быстро отходила.
— Капелька вина не повредит, ведь оно переходит в кровь.
Потом Дюла попросил еще мяса, попросил и еще вина. Он пришел в отличное настроение. Щеки у него раскраснелись, глаза заблестели.
