Это, вероятно, произошло в 342 г. до н. э., в то же год, когда Афины продолжали блокировать продвижение Филиппа в Акарнании, и в тот же год, когда Диопейт и его клерухи возродили старый спор с Кардией и совершали набеги на новые завоевания Филиппа во Фракии. Это был также тот же год, когда Филипп вел кампании по завоеванию Фракии, а его агенты и войска приводили к власти в городах Эвбеи его сторонников. Таким образом, Филипп и Афины столкнулись во многих регионах — Акарнании, Элиде, Мегаре, на Эвбее, в Галонесе, Херсонесе. Все споры были разрешимы, если бы обе стороны стремились к этому. Проблема заключалась в том, что постоянная серия конфликтов убедила обе стороны, будто общее решение невозможно и каждая проблема усугубляет другие. Демосфен и его сторонники считали теперь конечной целью войну с Филиппом и разрушение созданной им Македонской державы. Мы не знаем, какова была позиция Филиппа, хотя он и отказался уступить в каком-либо из спорных вопросов. Особенно острым был его протест по поводу действий Диопейта.
События в Галонесе и Херсонесе убедили Филиппа направить новые предложения Афинам. Он претендовал на Галонес по праву завоевателя, но предлагал его Афинам как дар. Он предлагал договор о компенсациях лишившимся имущества афинским клерухам из Потидеи, он предлагал объединиться с Афинами в борьбе против пиратов, он предлагал расширить «Мир» и включить в него другие греческие города. Он предлагал возродить союз с Афинами, который мог, как он полагал, принести огромную выгоду городу, и он предлагал переговоры с целью уладить и другие спорные вопросы.[191]
Мало что из этого могло убедить афинян в серьезности намерений Филиппа: его предложения относительно Галонеса и Потидеи предполагали признание Афинами его владения ими; предложение о совместных патрулях против пиратов по понятным причинам рассматривалось как оскорбление, в частности, потому, что флот Филиппа был невелик, и поэтому именно Афинам досталось бы решение этой задачи; предложение о переговорах означало, что дело Афин, особенно в вопросе о Херсонесе, не правое. Единственным вселявшим надежду предложением было расширение мирного договора, но это могло быть сделано только в атмосфере взаимного доверия, которого не было. Филипп вряд ли ожидал, что Афины примут эти предложения, и афиняне не воспринимали их всерьез, по крайней мере не более, чем Филипп воспринимал предложение афинян «вернуть» Амфиполь. Действия Филиппа выглядели так, как будто он демонстрирует нейтральным сторонам свое стремление к миру, в то время как непринятие предложений Афинами могло изображаться как упрямство. Было много возможностей для переговоров, если бы афиняне хотели их, но они с легкостью отвергали каждую идею, как только она предлагалась. В то же время обе стороны активно укрепляли свои основные позиции: Филипп во Фракии, Афины в Греции.
