— Мы сделали все, что могли, — подтвердил Торсби.
Ридли кивнул.
— У нас с Уиллом… Впрочем, вы знаете о нашем деловом партнерстве. Мы были молоды, полны надежд и думали, что нас ждет успех. И мы действительно преуспели. Без Уилла ничего бы этого не случилось. В отличие от меня, он умел разговаривать с людьми. Мягкий голос, манеры, внушавшие доверие. — Ридли сделал большой глоток вина. В его глазах сверкнули слезы.
— Нам не удалось найти фламандца, который служил у вас посредником, Мартина Уэрдира, — сказал Торсби. — Подозреваем, в Йорке он живет под другим именем.
— Вряд ли он вообще теперь появляется в Йорке. Ему здесь нечего делать.
Торсби согласился.
— Никто по доброй воле не отправится на север. Сюда ездят только по приказу.
Ридли покачал головой.
— Позвольте возразить. Я всегда с нетерпением ждал, когда попаду домой. Мне не хватало этих болот, вереска, тихих зимних снегопадов, первых морозов, когда земля скрипит под ногами.
— Мой дорогой друг, как поэтично вы отзываетесь об этой пустоши…
— Для меня это не пустошь. Вы рассуждаете как южанин. Но вы, кажется, родились в Озерном крае?
Торсби нахмурился.
— Что-то не припомню, когда я вам рассказывал о своей семье. — Ему не нравилась фамильярность.
Ридли почтительно склонил голову.
— Я предлагаю вам большую сумму на то, что вскоре, как я слышал, станет вашей усыпальницей. Мне хотелось все разузнать о вас, убедиться, что именно так следует отблагодарить Господа за мое благоденствие.
Они молчали, пока Мейви, кухарка, расставляла перед ними тарелки с едой.
Торсби, полагая, что разговор может коснуться убийства Краунса, попросил Мейви обслужить их за ужином. Он ей доверял.
На глазах у архиепископа Ридли достал кисет и добавил в вино щепотку какого-то порошка. Мейви, терзаемая любопытством, проходя мимо, как бы ненароком потянула носом и тут же поморщилась.
— Что вы подмешиваете в свое вино? — поинтересовался Торсби.
Ридли передернуло, когда он осушил бокал и вытер рот.
— Это укрепляющее средство, им пичкает меня жена с середины лета. Отвратительный вкус, но она надеется, что снадобье успокоит мои нервы и желудок. Недавно она чуть смягчила его вкус, но все равно лекарство омерзительное. Я его принимаю, лишь бы ублажить Сесилию. Должен признаться, меня несколько тревожит то, что одежда на мне с каждым днем становится свободнее.
Мейви поставила второй графин с вином возле Ридли и бросила взгляд на талию гостя, плотно перехваченную красивым ремнем. Торсби проследил за ее взглядом и кивнул.
