– Послушайте, ребята… – быстро заговорил Клюев. – Я – мэр Покровска…
– Да иди ты! – искренне удивился Колян, проблеял тоненько: – Мэ-э-эр… Слышь, Эдя, ты с мэрами когда-нибудь квасил? – спросил он напарника.
– Я понимаю, у вас головы трещат после вчерашнего… – Клюев ловко слазил во внутренний карман, вынул бумажник, оттуда – сотенную, подал Коляну: – На опохмелку этого должно хватить.
– Ну, мля… – протянул озадаченный Колян. Взял бумажку, посмотрел на свет. – Настоящая… – Поднял на «отца города» не замутненный излишним интеллектом взгляд, спросил: – Так ты, значится, и есть Клюв?
Мэра передернуло. Он знал, что в городе его час-то так и кличут, Клювом, добавляя немудреное присловье: «Курочка по зернышку клюет, а весь двор засирает».
Вспышка ярости накатила сама собой; за свои сорок три года Клюев прошел все же немаленький путь «от сперматозоида до маршала», ну, пусть не до маршала, но чин у него – генеральский! И если уж говорить здраво, в последнее время положение его было таково, что, стоило ему только мигнуть, любой человечек, создававший ему проблемы, исчезал навсегда не только из его жизни, но и из жизни вообще. Позволить сейчас, чтобы какая-то задрюченная шпана…
Глаза сузились в жестком прищуре, уголки губ опустились.
– Вот что, ре-бя-та. Выметайтесь отсюда мигом. У вас есть минута. Или у вас появятся такие трудности…
Работяга Колян отстранился озадаченно:
– Во как запел, слуга народный? Грозисся? Да место твое у параши, ты уразумел, Плюев? – Колян осклабился, изо рта его стекла густая слюна – прямо на отутюженную брючину городского «головы».
Юрий Евгеньевич отпрянул, схватился за ручку дверцы, рванул, и – голова от короткого, резкого удара поплыла куда-то в непроглядную темень…
Малорослый напарник Коляна спокойно спросил:
– Ну что?
– Угомонился, – констатировал тот.
– Поехали?
– Ага.
– А что с этим делать? – Малорослый кивнул на продолжающего «отдыхать» Витька.
– Эдичка, да как обычно, – пожал плечами Колян.
Напарник понятливо кивнул, наклонился к лежа-чему. Движение его маленьких рук было скорым и непринужденным: голова Витька вывернулась куда-то вбок и назад, в шейных позвонках что-то явственно хрустнуло, и водила затих навсегда. Эдичка заботливо отодвинул его от авто, прикрыл труп своей замусоленной штормовкой, сел за руль, хлопнул дверцей, запустил стартер. Ловко развернул машину, вышел, открыл багажник. Вдвоем с Коляном они забросили туда труп незадачливого Витька, вернулись в салон.
