Иными же словами, в течение целого дня ходьбы молодая женщина с посеревшим от усталости (которой сама она не ощущала) лицом видела то самое, что уже видела, идя на байдарках, – но только в обратном порядке.
Она шла, напялив противокомариную сетку. Потом противное зудение прекратилось – то ли река вильнула в сторону и увела комаров за собой, то ли их сдул усилившийся ветер, то ли действовали иные, неведомые причины. Она сняла сетку и несла ее, размахивая в такт ходьбы, в руке. Руки у нее были свободны – все уместилось в рюкзак за спиной. Тяжести его она совершенно не чувствовала.
Притупились и все остальные чувства – голод, жажда, усталость. Она шла и шла, не задумываясь о том, устала или нет, хочет или не хочет пить. Вода в ее рюкзаке была – полная пол-литровая пластиковая бутылочка.
По ее расчетам, она прошла уже никак не менее тридцати километров – пожалуй, поболее. Скоро должен был быть поселок. Там, она надеялась, восстановится мобильная связь, она позвонит мужу и узнает, куда ей двигаться дальше – в Москву или в Сибирь.
Конечно, уговорить байдарочников, чтоб ее никто не сопровождал, было очень нелегко.
Мужчины как один твердо говорили, что одну ее не отпустят. В призрачном полусвете приполярной ночи шел спор, и все стояли на своем.
Но недаром же, хоть и в шутку, называли ее железной леди. Она еще более твердо сказала им всем: ни за что не допустит, чтобы из-за ее семейных дел сорвался поход девяти человек.
Что это противоречит всем ее жизненным принципам и будет для нее настоящим крахом. Что если уж она вырастила такую бесшабашную дочь, которая способна на столь экстравагантные поступки и готова, не задумываясь, поставить на уши и отца и мать – нет никаких сомнений, что ее муж прервал участие в семинаре и летит в Москву, – то это факт только ее биографии. И ничьей другой.
Если она пойдет одна – ее байдарка сможет двинуться дальше с одним гребцом, то есть ее напарником. Это не так страшно, поскольку самую трудную часть маршрута они уже прошли. (Для этого, поясним, слегка передохнув и наскоро поев, они в тот же вечер двинулись, по ее предложению, дальше. И при слабом свечении приполярного августовского дня, заползавшего в ночь, шли еще три часа – практически по порогам. И опытный рулевой, каким она и была, здесь был особенно важен.)
Если же, как предлагают друзья, ее напарник оставит байдарку и пойдет с ней – это значит, что остальные должны будут их лодку собрать, уложить в две укладки… И – добавить по двадцать с лишним килограммов веса, не считая двух весел, в другие байдарки, и без того перегруженные. Это уже не поход по Приполярью, а неизвестно что. Она этого допустить ни в каком случае не может – и не допустит. Единственное, что она обещает друзьям, – идти только днем. Тогда любого злоумышленника она увидит издалека – и всегда сможет от него просто-напросто убежать. И если, поспав полтора часа, она сегодня же выйдет в шесть утра, то в течение долгого светового дня достигнет цели.
