— Он показал мне, кто я есть. Ты знаешь эти мыслишки, эти догадки, что крысами шныряют у тебя в душе? Он ловит их, Ийок. Он ловит их и держит перед тобой за шкирку, а они верещат. А он называет их и объясняет тебе, что они значат. — Элеазар снова отвернулся. — Он видит тайны.
— Какие тайны? О чем ты, Эли?
— Ой, да не бойся. Ему плевать, трахаешь ты мальчиков или удовлетворяешь себя ручкой от метлы. Это тайны, которые ты прячешь от себя самого, Ийок. Вот в чем дело. Он видит… — Магистр поперхнулся, посмотрел на Ийока и рассмеялся. Он чувствовал, как по его щекам катятся горячие слезы. Голос стал хриплым. — Он видит, что терзает твое сердце.
«Твоя школа обречена по твоей вине».
— Ты пьян, — раздраженно сказал приверженец чанва. Элеазар поднял руку и сделал широкий жест.
— Пойди и сам с ним поговори. Он вывернет тебя наизнанку и найдет под твоей шкурой не только мясо. Увидишь…
Его собеседник фыркнул и пошел прочь, на ходу пнув ногой металлическую чашу.
Великий магистр Багряных Шпилей откинулся на спинку кресла и снова обратил взор к затянутому полуденным маревом дворцу Фама. Стены, террасы, колоннады. От той части, где находились кухни, поднимался дымок. В квадратные ворота чередой втягивались кающиеся.
«Там… Он где-то там».
— Ийок! — вдруг позвал он.
— Что?
— На твоем месте я бы поостерегся того адепта Завета. — Он рассеянно потянулся к столу в поисках вина или чего-нибудь. — Сдается мне, он хочет тебя прикончить.
Если ты запачкал тунику сажей, перекрась ее в черный цвет. Это отмщение.
Экьянн I. Сорок четыре послания
Вот еще один довод против предположения Готагги о том, что земля круглая. Как тогда люди могут возвышаться над своими братьями?
Айенсис. Речь о войне
Ранняя весна, 4112 год Бивня, Карасканд
Сухой сезон. В степи его приход предвещает множество признаков — первое появление Копья среди звезд над северным окоемом, слишком быстро скисающее молоко, первые караваны птиц в небесах.
В начале сезона дождей пастухи скюльвендов бродят по степи в поисках песчаной почвы, где трава растет быстрее. Потом дожди стихают, и пастухи перегоняют стада на более жесткую землю — там трава растет медленнее, но дольше останется зеленой. Когда горячие ветра сгоняют с неба облака, скюльвенды перемещаются туда, где есть дикие растения, от которых у скота прибавляется мяса и молока.
Эти странствия всегда привлекают к себе кого-то, кто жаждет отбить от стада упрямое животное. Своевольный бык может завести все стадо слишком далеко в степь, в широкие просторы опустошенных или вытоптанных пастбищ. В каждом сезоне какой-нибудь дурачок не досчитается лошади или коровы.
