Первое мая в Бежице праздновали по-деловому: собирали деньги в фонд забастовки. По улицам расхаживали усиленные наряды стражников, разгоняли прохожих. 3 мая администрация объявила расчет всем, кто на следующее утро не приступит к работе. Но и четвертого завод бездействовал.
6 мая по требованию Глуховцева Брянский уездный комитет по делам о предоставлении отсрочек военнообязанным расклеил в Бежице объявление:
«Всем новобранцам призыва 1916—1917 гг. к 10 мая явиться в воинское присутствие в Брянск».
Вечером 6 мая в доме на Брянской улице собралось все правление больничной кассы с наиболее активными забастовщиками.
Они окружили себя постами, чтобы полиция не застала врасплох. Но Жаврида и не собирался туда. Он сидел в одном из номеров гостиницы Кучкина и ждал. То и дело звонил телефон и Глуховцев нетерпеливо требовал новостей. Во втором часу, когда в коридорах гостиницы был уже притушен свет, коридорный впустил к нему человека, о котором можно было бы сказать, что все в нем среднее: возраст, рост, наружность. Гладко зачесанные волосы были какие-то серые, лицо бесстрастно и неподвижно. Увидев Никифорова в тот вечер на заседании больничной кассы, Митя уже никогда не мог его позабыть.
— А, Никифоров, наконец! Садитесь. Ну что? — засуетился Жаврида.
Никифоров сел, держась прямо, с картузом на полных коленях, и ровным голосом начал:
— Присутствовало восемнадцать человек. От рабочих были...
— Прямо, прямо говорите! — не вытерпел Жаврида. — Что решено?
Никифоров помолчал, наклонив голову, потом вскинул свои бесцветные глаза.
— Стачка продолжается. Они не хотят ничего слушать. Предложение эсеров отклонили единогласно.
— Значит, вы ни черта не сумели сделать! — с досадой сказал Жаврида. — Что же дальше?
Никифоров не ответил.
— Да, господи, полу́чите, полу́чите вы свои деньги! — чуть не закричал ротмистр, за несколько лет хорошо изучивший повадки своего агента. — Обещали прислать к концу месяца. Что вы предлагаете дальше? Как настроены жены забастовщиков?
Никифоров, не мигая, так же ровно сказал:
— Женщины тоже бунтуют. Нужно прекратить отпуск продуктов из заводских магазинов. Нужно выселить из заводских квартир. Тогда женщины их заставят. Голод. Дети... Арестовать весь комитет, всех зачинщиков. И меня в том числе. Других отправить на фронт.
Жаврида некоторое время с интересом смотрел на него.
— Никифоров, а вы не боитесь приходить ко мне? Ведь, если ваши пронюхают, они вас прихлопнут, — поддразнил он.
