Пьянящий аромат фиалок от кожи Люси и ее тихие гортанные постанывания не давали ему возможности удержаться от соблазна.
Dios. Santo, разве мог он не желать попробовать ее на вкус? Он не мог оторвать от Люси взгляд, налюбоваться ее красотой. Очаровательное платье из кремового шелка обрисовывало золотистые горки грудей, напоминавших лимонные пирожные, о которых Диего мечтал в голодные годы.
Правда, сейчас желание было более напряженным, более мощным, чем просто чувство голода.
— Cariilo, — пробормотал он, целуя Люси, — мы не должны наслаждаться такими удовольствиями здесь. Вокруг слишком много народу.
— Да… — простонала Люси, почувствовав, как он ухватил ее сосок зубами. — Я хочу сказать, нет… не здесь…
Однако Диего не остановился.
— Ах, mi dulzura, — шептал он, опускаясь на колено, чтобы можно было как следует ласкать грудь. — Мне хочется проглотить каждую частицу твоего тела.
Он, кажется, был намерен так и поступить, задирая ее юбки и набираясь смелости пойти дальше, но тут сквозь затуманенное сознание проник звук шагов по деревянному полу. Диего замер.
— Диего? — прошептала Люси.
Зажав ей рукой рот, он прислушался, моля Бога, чтобы это был не Гаспар, который непременно сразу же поднимется на сцену.
Диего молча поднялся и с сожалением потянул вверх лиф ее платья, борясь с желанием, которое все еще не отпускало.
— Люси? — послышался голос откуда-то из бального зала.
Голос был резкий, настойчивый, мужской. Мужчина называл ее по имени, что подразумевало близкое знакомство между ними, и Диего немедленно ощетинился.
— Я знаю, что ты где-то здесь, — продолжал мужчина. — Лакей сказал, что ты пошла сюда. Я не уйду, пока мы не поговорим.
Бросив на Диего наполовину извиняющийся, наполовину смущенный взгляд, Люси отозвалась:
— Я не хочу говорить с тобой. Я помогаю сеньору Монтальво готовиться к выступлению.
Шаги приблизились к сцене. Люси была полностью оде-га, поэтому поспешила выйти из-за кулис, пока Диего лихорадочно разыскивал жилет и пиджак и надевал их прямо по-исрх испачканной сорочки.
Завязывая галстук, он услышал, как Люси решительно сказала:
— Уходи, Питер. Мне нечего тебе сказать.
Тот самый Питер? — подумал Диего, поправляя галстук. Вспыхнувший гнев по крайней мере остановил совершенно неуместное возбуждение.
— Люси, я хочу объяснить тебе насчет леди Джулианы. Ты должна меня выслушать.
Пробормотав ругательство, Диего вышел на сцену рядом с Люси.
— Вы слышали, что сказала сеньорита: ее не интересуют ваши объяснения, — сердито проговорил он, глядя сверху вниз на мужчину, стоявшего в нескольких шагах от сцены.
