— Да, — неохотно согласился Лазутин. — Я понимаю, к чему вы клоните. Хотите сказать, что она ловко спряталась за свою болезнь, правильно?
— Я ничего не хочу сказать. Мне нужны факты. А я уж сама сделаю из них выводы. Рассказывайте дальше. Она прикрылась своим лунатизмом, так?
— Да. Когда я, как и говорил, сгрёб её в охапку, она словно очнулась и сказала, что не понимает, что с ней происходит. А затем рассказала, что до нашего знакомства страдала лунатизмом…
— Постойте, — перебила я. — Вы говорили, что она болела при вас, когда вы только познакомились?
— А… — Лазутин замялся. — Здесь я приврал. Но немного. Не болела она при мне. Я решил, что она мне сказала правду, и поэтому так уверенно всё вам выложил.
— То есть о лунатизме якобы в ранней молодости вы знаете только с её слов?
— Да. Марина в тот вечер сказала, что ей удалось вылечиться. Но… Но в последнее время она стала замечать, что болезнь как будто бы возвращается. И вот тому подтверждение. Честно говоря, я испугался за неё. Мне стало её жаль. Не подумайте, что я циник. Нет. Мы ведь столько лет прожили вместе. Ничего просто так не проходит. В общем, я заявил, что ей нужно к врачу. И немедленно. Но… она не воспользовалась моим советом. Посчитала, что и так все пройдёт.
— Никаким таким лунатизмом ваша бывшая супруга не страдала, — вспомнила я слова отчима Марины. — Она была очень здоровой девицей.
— Н-да… — с грустью протянул Лазутин. — Такие сомнения и у меня появились.
— Когда?
— Месяц назад.
— Она опять к вам явилась?
— Да еще как явилась… Я приехал домой, а она уже ждала меня там. И опять что-то искала. К тому же была какой-то не такой. Лицо властное, жесткое. А движения — точно у кошки перед прыжком. Когда я появился, она вся подобралась. Словно не ожидала меня увидеть. Затем развернулась, выпучила глаза и стала смотреть куда-то в потолок, не обращая на меня внимания. Я ее позвал, но она мне не ответила и неторопливо пошла к выходу из дома. Я настолько был поражён, что не успел своим ребятам приказать остановить её. А когда все же бросился за ней, то… Не успел. Она забралась в машину и укатила. А потом мне позвонила и со слезами начала говорить, что опять с ней какая-то ерунда происходит. Сказала, что, наверное, я прав и ей надо обратиться к врачам.
— Но вы засомневались, да?
— Да. Некоторые сомнения у меня появились. Я уже говорил.
— А почему вы тогда не остановили ее? Только не говорите, что растерялись.
— А зачем? — Он неожиданно улыбнулся.
