— Приятно познакомиться, Саймон, — проговорил Девон, протягивая ему руку.
Слуга не пожал ее. Он продолжал пристально вглядываться в глаза мальчика:
— Стало быть, будете жить в «Скале воронов», да?
— Да.
Лицо Саймона покрывали глубокие морщины; Девон затруднился бы определить его возраст: ему могло быть как сорок, так и семьдесят. Волосы у него были густые и темные, неровно подстриженные.
— Саймон, — с недовольным видом сказала Сесили, — не ворчи.
Он осклабился, глядя на нее, обнажив великолепные белые зубы:
— Что вы, мисс Сесили! Что вы!
— Кто здесь похоронен? — переспросила Сесили.
— Не знаю. Это не могила Маеров.
— Здесь написано: «Девон». А вот этот Девон полагает, что родился в наших краях. И он не знает ничего о своих родителях.
Саймон снова уставился на Девона.
— Роду Маеров принадлежат только вот эти могилы.
— Что ж, это, наверное, совпадение, — вставил Девон.
— Мы идем в муниципалитет, — сказала Сесили Саймону. — Хотим поискать запись о рождении мальчика в книгах четырнадцатилетней давности. Теперь понятно, что нужно искать слово «Девон» не только среди имен, но и среди фамилий.
Саймон не ответил.
— Пойдем, — поторопил Сесили Девон. — Нам пора.
— Хорошо, — согласилась она. — Саймон, передай маме, что мы вернемся к ужину.
Они поспешили к обрыву. По дороге Девон обернулся. Саймон стоял на том же месте, по пояс в желтой траве, и смотрел им вслед. Они уже отошли довольно далеко, но Девон разглядел выражение его глаз. В них была злоба. И гнев. Нет — страх. Но почему?
Сесили уже ступила на крутую лестницу.
— Пойдем! — крикнула она.
Девон обернулся снова, взволнованный враждебностью Саймона и жаром, исходившим от могилы Джастина Маера. Но на этот раз он увидел не гнома. В траве стоял человек намного выше ростом, трава доходила ему до колен.
Девон ощутил жар, сравнимый по силе с тем, какой он чувствовал прошлой ночью при появлении чудовища.
На лужайке, залитой ярким солнечным светом, стоял тот самый человек, которого он видел на башне прошлой ночью, — высокий темноглазый мужчина, с ног до головы в черной, словно траурной, одежде. И тогда Девон совершенно определенно понял, кто это.
Это был Джастин Маер.
